Провинциальные Рассказы. Сергей Матвеев

сектанты-коммунисты загораживали ему путь. Леонид нёсся из этого города, потому что думал, что спасение кроется в скорейшем уезде.

      Началась погоня. Пупок кричал, пиная коммунистов, что он воскресший Ленин, а те, в свою очередь, продолжали петь свою пародию на гимн.

      Когда, наконец, они отстали, прямо около вокзала, Лёнька смог передохнуть, но пение сектантов, лай псов всё ещё пробивались в его ухо, достигая самого мозга.

      Приехал поезд. Стая псов, голые одичалые онанисты, Пупок и грязные окровавленные сектанты стояли перед входом на вокзал. Они уже молча смотрели пустым взглядом в сторону Лёни. В их глазах не было желания остановить его или, наоборот, отпустить. Это было просто молчание, пустой взгляд.

      Двери поезда открылись, Лёня уже был готов войти, как рука его отвалилась, тело покрылось шерстью и он сам стал псом.

      Именно тогда Лёнька понял, что всё это время он был очень одинок, глаза людей, которые, как он думал, пытались навредить ему, стали вдруг радостными и зовущими обратно.

      – Я дома, они моя семья, это мой город, моя родина. – Только это в тот момент крутилось в голове у Лёньки.

      Двери поезда закрылись, он двинулся в путь. Лёня тоже отправился в мини-путешествие до церкви, где его встретил старый знакомый Лев Максимович Харонов. С окровавленным ртом и ребёнком на руках.

      Повесившийся

***

      – Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё! Да прибудет Царствие Твоё на земле, как на небе! Хлеб наш насущный дай нам на сей день! И прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим! И не введи нас в искушение, но избави нас от лукавого! Ибо Твоё есть Царство, и Сила, и Слава во веки! Аминь!

      Прочитав молитву, молодой парень двадцати пяти лет по имени Акакий поднялся с колен, встал на стул и просунул голову в петлю.

      – Надеюсь, в этот раз получится, – проговорил он.

      Резкое движение ноги и стул падает. Шею сдавливает. Акакий рефлекторно хватается за воздух. Он уже начинает терять сознание, но… Треск! Веревка порвалась. Упав на твердый пол, парень потерял сознание.

      Неизвестно, сколько прошло времени. Может, пару часов, а может, весь день, но проснулся он от того, что в его дверь ломились.

      Очнувшись, парень ничего не испытывал. Это была очередная неудачная попытка самоубийства. Он привык к такому исходу событий. Каждую неделю, Акакий пытался покончить с собой, но что-то шло не так, оставляя его надежду на смерть где-то позади.

      Сняв верёвку с шеи, юнец грустно побрёл открывать дверь, за которой была мать, принёсшая любимому сыну продукты.

      Акакий не хотел запускать её в дом, где недавно произошел такой кошмар. В ней царствовал Беспорядок – невидимый бес, как считала мама. Порванные остатки верёвки на крюке, который он вкрутил уже около года назад, заваленная мусором от нежелания что-либо делать с чёрными пакетами кухня. Даже в полупустой гостиной, где был только матрас, лежавший на полу, и письменный стол, всюду валялись какие-то