Путь подкидышей. Книга вторая – Алтын. Ольга Родионова

корабле кататься, а Ракушка убирайся?..

      – Эгоистка, – сказала Алтын и надолго замолчала.

      Наконец, Ракушка поерзала в кресле и спросила:

      – Ты о чем думаешь? О празднике или о Гроше?

      – Ни о чем я не думаю. Марш спать.

      Ракушка хихикнула и закуталась поплотнее.

      – А твой Джереми завтра будет на балу?

      – Никакой он не мой!.. И вообще, его здесь нет. Он в море.

      – Жалко, – сказала Ракушка и зевнула. – Я хотела на него посмотреть… Слушай, Рыжая, я у тебя тут посплю, ладно?

      – Спи, если не будешь стаскивать с меня одеяло. – Алтын кинула ей одну из подушек и улеглась, отвернувшись к стене. – Спокойной ночи.

      – Спокойной ночи, – сонно мурлыкнула Анхеле и моментально заснула, как засыпают маленькие дети.

      А Рыжая еще довольно долго лежала с закрытыми глазами и слушала, как за окном начинает с тихим стуком накрапывать дождь.

      Глава 6

      Грош отбросил книгу и встал. Собственно, то, что он держал в руках, трудно было назвать книгой. Полупрозрачный моток шевелящихся нитей, заключенных в шестиугольники, и отдаленно напоминающий гнездо. Читать в полном смысле слова такую «книгу» было невозможно – ее нужно было медленно поворачивать определенным образом, и тогда слова возникали в голове сами собой и складывались в предложения. Но Грош быстро приноровился. Он вообще был хорошо обучаем, Риа его хвалила. Риа приходила каждый день, ее сморщенное лицо с вечной безмятежной улыбкой было едва ли не единственным человеческим лицом, которое молодой король имел счастье наблюдать в Агарти. Иногда, во время экскурсий по городу, на заднем плане мелькали какие-то фигуры, которые он не успевал рассмотреть, но чаще улицы и здания были пустынны. Изредка до него доносились тихие обрывки мысленной речи, но он не улавливал слов. Скорее всего, потому, что эти слова предназначались не ему.

      Грош научился мысленной речи сразу, как только они с Риа пересекли границу Агарти. В первые несколько минут ощущение было пугающе необычным – старуха взяла его за руку, и он услышал ее голос: «Ну, вот, малыш, мы и пришли». Голос сам собой появился у него в голове – Риа не разжимала губ. Фраза была произнесена на языке Альквисты, в этом Грош мог бы поклясться. Уже потом старуха объяснила ему, что различие в языках не имеет никакого значения в Агарти, что слова – только подпорки, а понятия, которые они символизируют, даже абстрактные, могут передаваться от живого существа к живому существу напрямую, как передается сигнал по цепочке нейронов.

      – Ты же понимаешь, когда твоя кошка хочет есть, – сказала старуха. – Для этого тебе не нужно, чтобы она говорила с тобой человеческим голосом. Если бы в Агарти водились кошки, ее речь точно так же звучала бы у тебя в мозгу. Только, разумеется, фразы были бы гораздо примитивней.

      Кошек в Агарти не было. Впрочем, Грош вообще не видел тут никаких животных. Это было странное место, но приходилось признать, что атмосфера в нем была удивительно умиротворяющей – молодой король не тосковал, не скучал и не печалился, Альквиста как будто