Смерть на Босфоре, из хроник времен Куликовской битвы. Михаил Орлов

князь не ведал, что прежде, чем явиться к нему, серб заглянул еще кое-куда и передал некой особе нательный крест усопшего.

      Завистников и врагов у Михаила хватало, и Дмитрий Иванович об этом догадывался. Его всегда изумляла чудовищная способность людей ненавидеть самых умных, честных и пригожих, а жалеть самых гнусных, дурных и подлых. Да что рассуждать о посторонних, коли даже митрополит Алексий, поддерживавший его во всем, не пожелал видеть Митяя-Михаила своим преемником, да и смиренный Сергий Радонежский открыто недолюбливал покойного. Княжеский любимец платил им взаимностью и вовсе не горел желанием становиться русским первосвятителем, ибо нрав имел совсем не иноческий, а легкий и веселый, даже озорной, а характер – самолюбивый, запальчивый, азартный, да и привычки его были отнюдь не аскетические. Сперва Дмитрий Иванович предложил митрополичий посох Сергию, но когда тот отказался, вознамерился сделать русским святителем своего любимца. Тут внезапно заартачился и Митяй, чего прежде не случалось. Только потом князь дознался, что в ту пору его духовник и печатник более помышлял о своей полюбовнице, дочке богатого гостя-сурожанина Степана Ховрина, чернобровой Варваре, нежели о белом клобуке[7]. Дело было щекотливое, от него зависело доброе имя девицы, которое каждая старается сберечь. К тому же для женитьбы на Варваре имелось и другое препятствие – Митяй был вдов, а вторично венчаться священнику не дозволялось, потому он даже намеревался снять с себя поповскую рясу. Пришлось употребить власть, только тогда он уступил и смирился.

      Назло судьбе, проведя последнюю ночь на Никольской улице в объятиях своей Варвары, Митяй распрощался с ней, как ни в чем ни бывало, утаив, что расстаются навсегда. В то же утро в княжеском Спасском монастыре на Крутицах, одном из главных кремлевских монастырей, Чудовский архимандрит Елисей, прозванный Чечеткой, водрузил на главу нового инока черный клобук и нарек его Михаилом – по первой букве мирского имени. Формально, согласно церковным канонам, митрополичью кафедру мог занять и священник, но такого никто не помнил. Святители всея Руси испокон веков имели монашеский сан. В тот же день по воле великого князя Спасский архимандрит Иван Непенца сложил с себя сан «по глубокой старости», а вечером Михаила возвели в архимандриты.

      Такая поспешность не только не соответствовала, но и противоречила всем традициям. Чернецам и старцам, которые долгие годы пребывали в затворничестве и молитве, это представлялось святотатством. Михаила они воспринимали «новиком» в иночестве, а не своим пастырем и наставником. Да и правда, можно ли, только приняв постриг, учить других тому, чего сам не постиг в полной мере? Число недоброжелателей архимандрита множилось. Монахи начали покидать обитель, казалось, скоро в ней останется один Михаил, но того это ничуть не смущало – за ним стоял великий князь…

      В феврале следующего года умер престарелый Алексий и вселенский патриарх Макарий по просьбе Дмитрия Ивановича, подкрепленной щедрыми подарками,

7

Клобук – монашеский головной убор. Русский митрополит носил по традиции белый клобук.