Лорелей / The Lorelei. Дон Нигро

происходит по воскресеньям?

      НИЦШЕ. По воскресеньям усы берут выходной и ползают по гостиной, как тарантул.

      ЛУ. Пауль прав. Вы – очень странная личность.

      НИЦШЕ. Он прав и в том, что вы – красавица. Я, увы, не красавец. Я всего лишь странный.

      ЛУ. Нет красоты без странности.

      НИЦШЕ. Я скажу вам секрет. Богу не нужен воск для усов, потому что Бог мертв.

      ЛУ. Я это подозревала еще ребенком, наблюдая, как мои снеговики тают на солнце. Я думала, вот что случается с нами. Бог растапливает нас, и остаются только несколько пуговиц и лужа. Но если это неправда, Бог сам должен сказать мне об этом. Вот я и ждала, что он заговорит. Но Бог никак это не прокомментировал.

      НИЦШЕ. Вот почему священник должен быть хорошим чревовещателем. Бог принимает множество обличий, но когда ты срываешь с него маску, под ней ничего нет. Мне постоянно снится, что я иду по большому, темному дому к больничной палате Бога. И запах ужасный, выдержанного сыра. Вероятно, последняя болезнь Бога вызвала у него ненасытное стремление к сыру. Швейцарскому, чтобы удрать через дыры. Почему вы так на меня смотрите? Люди обычно не смотрят на меня, если только не хотят сказать что-то саркастическое.

      ЛУ. У вас вежливая, цивилизованная маска. Но под маской что-то совсем другое. Что-то почти звериное.

      НИЦШЕ. У меня в роду много поколений священников и мясников. Мы специализируемся на страхе и мясе. Вы думаете, что я странный.

      ЛУ. Скорее, загадочный.

      НИЦШЕ. Я чувствую, что должен предупредить вас, прежде чем мы продолжим наше общение. Я отчаянно и безнадежно влюблен в вас. Это нелепо, но так оно и есть.

      ЛУ. Как вы могли влюбиться в меня, если вы совершенно меня не знаете?

      НИЦШЕ. Как я мог влюбиться в вас, если бы я вас знал? Любовь лучше всего расцветает в неведении и темноте. Оттуда она выходит и туда возвращается. Я провел жизнь, бродя в тумане, шаря вокруг, как слепой, в поисках вас.

      ЛУ. Ладно, теперь вы меня нашли. И что вы собираетесь со мной делать?

      НИЦШЕ. Я ожидаю, что в итоге один из нас пожрет другого. Вопрос лишь к том, кто будет есть, и кого съедят?

      ФРЕЙД. Вас встревожило, что Ницше сразу определил вас в объект любви?

      ЛУ. Нет. Они все так поступают. Он меня заворожил. Не могу сказать, что я испытала к нему физическое влечение. Но под его застенчивостью я ощутила котел кипящей страсти, выплескивающейся через край, как ведьмино варево. В нем было что-то пугающее. Мне это понравилось.

      ФРЕЙД. Вам никогда не приходило в голову, что игра на чувствах такого человека, как Ницше, может быть опасной?

      ЛУ. Опасной для кого?

      ФРЕЙД. Для него, потому что он мог неправильно истолковать ваш интерес к нему. И для вас, поскольку не могли вы знать, что произойдет, если эти глубинные страсти вырвутся на поверхность.

      ЛУ. Мужчины всегда неправильно истолковывают мои намерения. Если бы я позволяла этому останавливать меня, я бы ничего не сумела сделать. Жизнь опасна. Единственный вопрос, хочешь ты вести свою игру или нет? Он говорил, что человек должен жить, невзирая на опасность. В этом я с ним согласна.

      4

      Загадочно