Наследие. Эль Кеннеди

кого это? – спрашиваю я.

      Тим проверяет обратный адрес.

      – Без имени. Указан только почтовый ящик в Бостоне.

      Пакет – примерно два на два фута, и когда Тим передает его мне, я замечаю, что он не очень тяжелый. Я щурюсь.

      – Что, если это бомба?

      – Она взорвется, мы умрем, и атомы, из которых мы состоим, найдут себе новое применение где-нибудь во вселенной.

      – И с Рождеством нас всех! – говорю я с преувеличенной праздничной жизнерадостностью, прежде чем закатить глаза. – Вы – настоящий зануда, сэр, вы это знаете?

      – Что это такое? – требовательно спрашивает Грейс, когда мы входим в гостиную большого викторианского дома.

      – Без понятия. Только доставили. – Я протягиваю коробку. – Это тебе.

      Грейс мило прикусывает губу, как делает всякий раз, когда думает. Ее взгляд перемещается к красиво украшенной елке и груде идеально упакованных подарков под ней.

      – Не думаю, что ее можно положить туда, – наконец решает она. – Мой обсессивно-компульсивный синдром не позволит мне дожить до завтрашнего утра, зная, что тут есть какая-то глупая коробка, которая не выглядит волшебно.

      Я фыркаю.

      – Могу упаковать ее, если хочешь.

      – Упаковочной бумаги не осталось.

      – Возьму газету. Или пергамент.

      Моя девушка пристально смотрит на меня.

      – Представим себе, что ты этого не говорил.

      Ее отец смеется. Вот же предатель!

      – Ладно, тогда открой ее прямо сейчас, – говорю я. – Мы даже не знаем, от кого это, так что, технически, это может быть неофициальный рождественский подарок. На пятьдесят процентов я уверен, что это бомба, но не беспокойся, красотка, твой отец заверил меня, что после взрыва нам найдется иное предназначение.

      Грейс вздыхает.

      – Иногда я тебя не понимаю.

      Затем она бросается на кухню за ножницами.

      Я восхищаюсь ее задницей, которая отлично смотрится в ярко-красных легинсах. К ним она надела красный в белую полоску свитер. Ее папа одет в такой же свитер, но только зеленый с красным, с глупым изображением северного оленя, которого я принял за кота, когда увидел впервые. Очевидно, мать Грейс связала для него эту ужасную вещь, когда их дочь была еще маленькой. Как человек, у которого не было семейных праздников, я вынужден признать, что мне очень нравятся странные рождественские традиции.

      – Ладно, давайте посмотрим, что там. – Голос Грейс звучит взволнованно, когда она разрезает полоску упаковочной ленты на коробке.

      Что касается меня, то я – настороже, потому что не полностью исключил мысль, что это может быть нечто опасное.

      Оно открывает картонную крышку и вынимает маленькую записку. Хмурит брови.

      – Что там? – требовательно спрашиваю я.

      – Тут написано «Скучаю».

      Моя настороженность взлетает на десять футов выше. Что за черт? Кто, черт возьми, посылает моей девушке подарки с открытками, на которых написано «Скучаю»?

      – Может, это от твоей мамы? – делает предположение