Снегопад в Берлине / A Snowfall in Berlin. Дон Нигро

отношения с вашей дочерью, детектив?

      МУЛЛИГАН. Нет.

      НАТАША. А вы хотите, чтобы они были близкими?

      МУЛЛИГАН. Что я хочу, значения не имеет. Маленькой девочкой она любила меня. Теперь никогда мне не звонит. Не отвечает на мои письма. Не говорит мне, почему. Наверное, я сделал что-то не так, но понятия не имею, что именно.

      НАТАША. Вы провели жизнь, разгадывая загадки, но эту загадку не разгадать никому: почему люди перестают тебя любить?

      МУЛЛИГАН. Мой повторяющийся кошмар. Я разыскиваю пропавшего человека. Расследование в самом разгаре, и тут я обнаруживаю, что это моя дочь. Я следую за ней в комнату, полную зеркал. Похожую на комнату смеха, с миллионом отражений. И я не могу сказать, где она настоящая.

      МЕГАН. Фильм «Леди из Шанхая». Эпизод с зеркалами в конце. Он стреляет в зеркала.

      НАТАША. Вы нравитесь мне больше, чем я могла ожидать. Но это один из ваших приемчиков, так? Вы рассказываете мне очень личную историю, хотя, возможно, придуманную прямо сейчас, чтобы я в ответ открылась перед вами.

      МУЛЛИГАН. Вы думаете, все – чьи-то приемчики?

      НАТАШИ. Я думаю, что значимое зависит от того, куда поставить камеру. Что значимое для вас? Кого вы ищите?

      МУЛЛИГАН. Женщину с секретом.

      НАТАША. Замысел многих и многих фильмов, по большей части, плохих.

      МУЛЛИГАН. Но это не кино.

      НАТАША. Вы абсолютно уверены? Такое свойственно только дураку, что в жизни, что в искусстве. Некоторые люди требуют определенности в искусстве, потому что в малой степени находят ее в своей жизни, за исключением смерти, которая кажется нереальной до того, как является человеку, а потом становится реальной, как ничто другое. Может, это фильм о полицейском детективе, который не осознает, что это кино. Мы думаем, что хотим определенности, но это ложь. Едва ли не всю нашу жизнь мы барахтаемся в море сомнений. Мы совершенно не знаем людей, которых думаем, что любим. Мы не можем доверять людям, которые, как мы думаем, любят нас. Они постоянно меняются. Их лица постоянно меняются. Но фильм продолжается, мы не можем его остановить.

      ЭМИЛИЯ. Мы всегда можем сжечь кинотеатр. (Пьет).

      7

      Лаура

      (МУЛЛИГАН за столиком, МЕГАН – официантка).

      МЕГАН. Значит, вы пришли сюда, чтобы допросить меня подальше от съемочной площадки или потому, что по уши влюбились в меня?

      МУЛЛИГАН. Я пришел сюда за пирогом.

      МЕГАН. Пирог ужасный.

      МУЛЛИГАН. Я – американец. У меня нет вкуса и крошечный мозг. Почему вы здесь работаете? Я думал, вы – актриса.

      МЕГАН. Это независимое кино. Если нам везем, мы зарабатываем достаточно денег, чтобы оплатить проезд до настоящей работы.

      МУЛЛИГАН. Вы снимались в этом фильме до появления Розы?

      МЕГАН. Меня планировали на ее роль, но Наташе что-то не нравилось. Потом она пришла сюда, увидела Розу, и мне досталась роль лучшей подруги. Я всегда лучшая подруга. Ирония в том, что подруг у меня нет и не было вовсе. За исключением Розы, но она мертва. Может, это опасно, быть моей подругой. Лучше держать дистанцию.

      МУЛЛИГАН.