Любовь по солнечным часам. Анастасия Машкова

Надя доверилась ему. Месяц спустя Егор переехал к ней.

      – Это не слишком-то прилично и не с лучшей стороны характеризует твою новоиспеченную избранницу и ее мать, – увещевала сына строгая матушка.

      – У-ти-ти, какие мы старорежимные, – парировала Надина мама, которую дочь посвящала во все перипетии отношений с бессоновской семьей. – Лучше по углам прятаться? Пусть Егор вникает в хозяйство, приобщается к ответственности. Зять он, видно, будет неплохой, – выносила свой вердикт будущая теща.

      – Да почему ты решила, что мы поженимся? – не верила своему счастью Надежда.

      – Ничего не решила. Вижу – и все. Это любовь, Надин. Любовь! – вздыхала мама с грустной улыбкой.

      Дойдя до метро, Надя вдруг с ужасом подумала, как войдет в свою пустую огромную квартиру, которую так благородно пожаловал Егор бывшей жене перед разводом. Сам он решил наслаждаться покоем и одиночеством в подмосковной двушке, доставшейся ему по наследству от бабушки.

      «Машка приедет только завтра… Нет, домой ехать не могу! Ну, значит, к маме. Она, конечно, ждет».

      Надя спустилась в подземку. На «Киевской», как всегда, царило столпотворение. На Филевскую ветку приходилось пробиваться ледоколом. Перед людским водоворотом у эскалатора Надя оказалась внутри кучки цыганок. Тощенькая молодуха с ребенком на руках, грузная усатая тетка с тяжелым взглядом, две безвозрастные смуглянки в блестящих платках. Надя прижала сумку к груди и опустила глаза. Только не отвечать им, только не смотреть. Именно на этой чертовой «Киевской» ее давным-давно ограбили цыганки со своим гаданием. Запугали, невообразимым образом заставили достать кошелек и умыкнули всю зарплату. Будто знали, что Надя ехала со своей первой в жизни зарплатой!

      И почему с ней так всегда происходит? Украли зарплату, должность, профессию, теперь – мужа… Конечно, сама виновата. Куда как весело жить и думать, что сама виновата во всех бедах, что «несклепистая, разиня, мямля»! Надя вспомнила лицо покойной свекрови, которая день-деньской пыталась «просвещать» сына по поводу невестки. Но тогда Егор любил жену и защищал…

      – Гони печаль! Счастье в толпе не ищи. Далеко отсюда, в лесу и у реки его найдешь. Уезжай! – Усатая старуха-цыганка шамкала ей в самое ухо.

      Надя вздрогнула и рванулась, наконец, вверх по эскалатору. Шею заливал пот. Вырвавшись из подземки, она попыталась отдышаться. Липкое июльское марево висело над площадью. Расположенный рядом торговый центр манил прохладой кондиционера, но Надя не могла очутиться в равнодушной толпе: смеющейся, болтающей, жующей, праздной. Она хотела остаться наедине со своим горем. И с самым близким человеком, который мог это горе разделить. Загорелся зеленый, и Надя побежала по зебре перехода к маминому дому.

      В сумке запиликал телефон.

      – Егор?! – Надя схватилась за трубку, будто утопающий за соломинку.

      Нет, это была Валюшка.

      – Как ты, что не звонишь?! Как все прошло? – затараторила ее лучшая подруга.

      – Ужасно и быстро. Зато я теперь приблизительно представляю, как действует гильотина. Хрясть – и жизнь