Письмо в бесконечность. Марина Цветаева

молись – идолам!

      Я твою тайну выдала,

      Идолопоклонница.

      Мало – тебе – дня,

      Солнечного огня!

      Пару моих колец

      Носи, бледноликая!

      Кликала – и накликала

      Теневой венец.

      Мало – меня – звала?

      Мало – со мной – спала?

      Ляжешь, легка лицом.

      Люди поклонятся.

      Буду тебе чтецом

      Я, бессонница:

      – Спи, успокоена,

      Спи, удостоена,

      Спи, увенчана,

      Женщина.

      Чтобы – спалось – легче,

      Буду – тебе – певчим:

      – Спи, подруженька

      Неугомонная,

      Спи, жемчужинка,

      Спи, бессонная.

      И кому ни писали писем,

      И кому с тобой ни клялись мы…

      Спи себе.

      Вот и разлучены

      Неразлучные.

      Вот и выпущены из рук

      Твои рученьки.

      Вот ты и отмучилась,

      Милая мученица.

      Сон – свят.

      Все – спят.

      Венец – снят.

      8 апреля 1916

2

      Руки люблю

      Целовать, и люблю

      Имена раздавать,

      И еще – раскрывать

      Двери!

      – Настежь – в темную ночь!

      Голову сжав,

      Слушать, как тяжкий шаг

      Где-то легчает,

      Как ветер качает

      Сонный, бессонный

      Лес.

      Ах ночь!

      Где-то бегут ключи,

      Ко сну – клонит.

      Сплю почти.

      Где-то в ночи

      Человек тонет.

      27 мая 1916

3

      В огромном городе моем – ночь.

      Из дома сонного иду – прочь.

      И люди думают: жена, дочь, —

      А я запомнила одно: ночь.

      Июльский ветер мне метет – путь,

      И где-то музыка в окне – чуть.

      Ах, нынче ветру до зари – дуть

      Сквозь стенки тонкие груди – в грудь.

      Есть черный тополь, и в окне – свет,

      И звон на башне, и в руке – цвет,

      И шаг вот этот – никому – вслед,

      И тень вот эта, а меня – нет.

      Огни – как нити золотых бус,

      Ночного листика во рту – вкус.

      Освободите от дневных уз,

      Друзья, поймите, что я вам – снюсь.

      Москва, 17 июля 1916

4

      После бессонной ночи слабеет тело,

      Милым становится и не своим – ничьим.

      В медленных жилах еще занывают стрелы —

      И улыбаешься людям, как серафим.

      После бессонной ночи слабеют руки,

      И глубоко равнодушен и враг и друг.

      Целая радуга – в каждом случайном звуке,

      И на морозе Флоренцией пахнет вдруг.

      Нежно светлеют губы, и тень золоче

      Возле запавших глаз. Это ночь зажгла

      Этот светлейший лик, – и от темной ночи

      Только одно темнеет у нас – глаза.

      19 июля 1916

5

      Нынче я гость небесный

      В стране твоей.

      Я видела бессонницу леса

      И сон полей.

      Где-то в ночи́ подковы

      Взрывали