Граффити любви. Серена Никки

ну конечно. Если так мне говорили, то все, считай победа за мной, и скоро Никита Валерьевич узнает почему.

      – Как бы Вам не пожалеть потом об этом. Руки убрали. Не люблю, когда моё личное пространство нарушают.

      – Давай пошевеливайся, дамочка.

      Как же он меня раздражал этот новый учитель, но у него было право отвести меня к ректору. Я там поначалу часто бывала, за то же, и ректор особо не удивится, увидев меня.

      – Павел Владимирович, это девчонка совершенно не умеет себя вести, – ректор относился ко мне хорошо. Мы даже чай вместе пили, когда я у него на даче стену в главной комнате оформляла в восточном стиле. Да, ректор знал про меня все, и мы были друзьями. Он всегда говорил, что была бы я помладше, он меня бы удочерил, и жена его не была бы против. Маргарита Ивановна все пыталась меня переделать и заставить носить платья, но я не сдавалась.

      – Пикассо, снова ты? Уже успела закуситься с новым учителем?

      – Владимирович, урок идет, а сегодня важная тема, и новый препод не въезжает. Перетрите с ним тет-а-тет, а я может, пойду. Давайте, после пар забьемся, и там что-нибудь порешаем. Знаете же, что не списываю, а кто мне в голову знания добавит, если я буду тут с вами разговоры разговаривать?

      Никита Валерьевич от моих речей в осадок выпал, а ректор нет. Я ему как в том фильме «Джентльмены удачи» под диктовку весь словарь нашего детского дома с переводом пересказала, и ректор записал. У него был внук – тинейджер, и он не всегда понимал его, а после моих разъяснений начал с ним общаться на равных.

      – Ладно, Пикассо, твоя правда, исчезни уже, – ректор обратил внимание на то, какими глазами Никита Серов на меня смотрит и усмехнулся. Дверь за мной захлопнулась.

      – Павел Владимирович, и это все?

      – Никита, отстань от Пикассо, не надо этого делать, а то бог накажет.

      – Меня бог накажет? Вызовете ее родителей, пусть проведут беседу с этой леди.

      – Родителей? Это весьма затруднительно.

      – Так что же, мы так все оставим?

      – Никита, она хорошо учится. У нее почти самые лучшие оценки на потоке. Да, характер Пикассо на лицо, но у нее жизнь не простая.

      – Можно посмотреть ее личное дело? – спросил Никита Валерьевич.

      – Оно в канцелярии, можете взглянуть. И не приводите ее сюда больше. Про Пикассо я больше ничего слышать не хочу, и не мешайте ей учиться, иначе будете иметь дело со мной.

      – Что между вами, Павел Владимирович?

      – Не то, что вы думаете. Я уже стар для того, чтобы заводить любовниц, но Пикассо – мой друг, и я не позволю ее обижать.

      – А почему Пикассо?

      – О, это длинная история. Захочет, сама расскажет. Вы учитель, ищите подход к особенному ребенку.

      – Она уже взрослая.

      – Никита, если у Вас все, то у меня важное совещание. Добро на практику и на трех студентов я подписал, так что занимайтесь своим делом, – Никита вышел из кабинета вне себя от злости и негодования. Его поставила на место наглая девчонка.

      Глава 1. Аэрография на «память» учителю…

      Лекции