Встречный бой штрафников. Сергей Михеенков

все же проиграл. Если сейчас, двумя-тремя выстрелами, поразить пулеметчиков, то у них появится какое-то время, чтобы добраться до первых кустов, а там недалеко и лощинка. Лощинку Иванок приметил, когда бежали сюда. Лощинка хоть и неглубокая, но густо заросшая ивняком, и ведет она к стыку Седьмой и Восьмой рот, к пулеметному окопу.

      Он придавил к плечу приклад винтовки. В перекрестье прицела появилась узкая горизонтальная щель бойницы, обрамленная белыми березовыми бревнами. Первый номер будто прилип к своему МГ. Пулемет наверняка закреплен на станке. Клочковатое белое пламя трепыхалось на дрожащем раструбе ствола в одном режиме. Значит, прицел постоянный. Пули шлепали по бронетранспортеру, сбивали с него остатки снега и ржавчины. Там, возле лейтенанта, что-то начало гореть. Но Иванок уже не позволял себе ни единого лишнего движения. Пулеметчики его пока не видели, и этим преимуществом, понял он, нужно воспользоваться. Мотор лежал метрах в пяти от корпуса «гроба», и сюда залетали только случайные пули.

      Он прицелился чуть ниже каски. Палец потянул спуск. Но в какое-то мгновение Иванок передумал. Надо, решил он, вначале – второго. Второй номер вел себя более нервно. Он словно что-то почувствовал. Часто поворачивал голову, видимо, что-то кричал пулеметчику. Может, заметил за мотором его, снайпера. Значит, первым надо его. Если снять второго номера, пулеметчик не сразу поймет, что произошло. Наблюдение ведет именно второй номер. Или третий. Если он есть. Но если в ДОТе есть и третий номер, тогда их отход может осложниться. Третьего номера Иванок пока не видел. Он опустил перекрестье прицела чуть ниже каски правой фигуры и нажал на спуск. Приклад резко ударил в плечо. Запахло пороховым дымом. Он тут же передернул затвор. Выбросил на снег пустую гильзу и снова прижал приклад, ловя в перекрестье основную цель.

      Глава шестая

      Пошел уже второй месяц, как Воронцов прибыл на передовую. Правда, непосредственно в окопах он находился все же чуть меньше. Пока ехал к фронту, пока разыскивал штаб своего полка. Пока ждал назначения.

      В штабе узнал, что за умелые и удачные действия во время форсирования Днепра полку вручено гвардейское знамя, что полковник Колчин получил новое назначение и теперь командует их дивизией, что на его место назначен майор Лавренов.

      Майора Лавренова Воронцов не знал. Кондратий Герасимович однажды верно заметил: когда часть в бою, в ней быстро все меняется, в том числе и личный состав. Личный состав – как патроны в подсумке: в бою кончаются очень быстро, но потом старшина выдает новый боекомплект, и о том, который израсходован, ты уже не вспоминаешь. Отчасти потому, что новые патроны точно такие же, как и те, которые ты грел своим телом месяц или два дня назад.

      В первую очередь Воронцов выяснил, жив ли Нелюбин.

      – Жив, – ответил ему начальник штаба майор Соловцов, которому Воронцов в отсутствие командира полка докладывал о прибытии. – А кем он вам доводится? Родня?

      – Более чем.

      Майор Соловцов, сухощавый, лет сорока, но стройный, как юноша, затянутый