Земляноиды. Саяка Мурата

и есть… По крайней мере, от циркуляра и правда гудело знатно.

      – А как выглядит, как одевается? Вот, полюбуйтесь! Да кто ж из нормальных людей такую замуж возьмёт?

      Я кивнула.

      – Это верно…

      Раз уж человек, который меня породил, считает меня пустоголовой, значит, так оно и есть, подумала я. И замечания сестрицы о том, что я не только загоняю людей в депрессию, но ещё и порчу на них навожу, похоже, не праздное зубоскальство.

      – Простите меня! – сказала я соседке, сгибаясь в поклоне.

      – Да нет же, постой… – растерялась та. – Всё совсем не так!

      – Мне нужно идти! – добавила я, поклонилась ещё раз, вскочила на велосипед и помчалась в летнюю школу.

      – Ну вот! Видели? – неслось мне в спину. – И в кого она такая – ума не приложу!

* * *

      Крутя педали мимо одинаковых домиков, я в который раз поражалась: как же они похожи на гнёзда! Точь-в-точь как гигантский кокон, на который мы с Юу однажды наткнулись в горах Акисины.

      Да, именно так: весь этот город – огромный кокон. Гнездовье личинок для Фабрики по производству людей. А я – их будущий элемент, и предназначений у меня для Фабрики сразу два.

      Во-первых, если я буду прилежно учиться, то стану исправным обрабатывающим инструментом.

      Во-вторых, если я буду очень стараться, то стану ещё и полезным репродуктивным агрегатом.

      Полагаю, ни одного из этих назначений мне выполнить не дано.

* * *

      Школа-экстернат располагалась на втором этаже городского Дома культуры, построенного возле станции два года назад. Занимала она две аудитории, до которых нужно было подниматься по лестнице босиком, разувшись при входе в здание. В классе подальше от лестницы готовили тех, кто собирался поступить в 6-й класс на «отлично». Ну а в том, что поближе, – учеников попроще, вроде меня, которые ни в какие звёзды не рвутся. Наши занятия вёл студент университета – молодой репетитор на подработке, которого звали Игасáки-сэнсэй.

      Я припарковала велосипед, взлетела по лестнице, забежала в класс. Там все уже были в сборе. Сидзука помахала мне рукой – давай, мол, сюда! – и я подсела к ней. С конца июля, когда все разбрелись на каникулы, лица в классе здорово изменились: кто загорел, кто постригся, ну и так далее.

      – Нацуки! Идёшь на фестиваль салют смотреть? Куча народу будет в юкáтах[20], а ты?

      – Ну я подумываю…

      – Столько новых фасонов! Я себе уже выбрала. Помнишь те узоры из золотых рыбок? Просто класс!

      Похоже, все ещё продолжали радоваться лету на всю катушку, но уже соскучились по старым друзьям. Аудитория из двадцати с лишним подростков гудела, как улей, от радостной болтовни, резких выкриков и смешков.

      – Та-ак… Прошу тишины!

      Дверь открылась, и в класс вошёл Игасаки-сэнсэй.

      – Ва-ау! – радостно пропела Сидзука.

      Игасаки-сэнсэй выглядел точь-в-точь как лидер культовой поп-группы. И многие девчонки, понятно, были от него без ума. А он, помимо смазливой внешности, обладал ещё и умением объяснять, так что на его уроках всегда

20

Юкáта (яп. 浴衣, букв. «одежда для ванны») – летнее повседневное кимоно без подкладки (хлопчатобумажное, льняное или пеньковое), с прямыми швами и широкими рукавами. Бывает как мужская, так и женская, носят её и дома, и на улице. Особо нарядные юкаты часто надевают на общегородские фестивали.