Багровая параллель. Сергей Кольцов

школы начсостава, отправили на пополнение боевых частей. Мне и еще двум курсантам предстояло действовать в подгруппе разминирования. Как выразился тогда наш командир Семен Гудзенко: «Производственная практика на свежем воздухе». Первый раз мне предстояло «тропить зеленую»[49].

      Тогда ночью по нейтралке я полз за Семеном след в след. Когда мы начали работу, метрах в тридцати сзади залегла основная подгруппа. Эти бойцы, как и Семен, в бригаде с момента формирования. И задача у них еще та! Проползти через очищенный нами проход в минном поле через первую линию немецких траншей и, тихо сняв часовых, вырезать немецкую зенитную батарею калибра «восемь-восемь», поставленную на прямую наводку. Успех или гибель в назначенной на утро атаке танкового батальона зависели только от нас.

      Я тогда почти завалил все дело. Семен снимал мины слева, а я справа. За нами тянулся шнур, указывающий проход. Обнаружил «шпринг-мину»[50] с натяжным взрывателем, перекусил проволочку и, выкрутив взрыватель, отбросил его в сугроб. Рука, опустившись в снег в полуметре от обезвреженной мины, наткнулась на что-то твердое. Я тогда не успел толком испугаться, как услышал шепот Гудзенко:

      – Лежать, не двигаться!

      Смутно помню, как Семен ножом обкапывал мину под моей дрожащей ладонью. Мина оказалась такой же «шпринг», только взрыватель был нажимного действия. Это нас с Семеном и спасло.

      Через пару часов мы сидели в жарко натопленном бывшем немецком блиндаже. Наши тридцатьчетверки с автоматчиками на броне ушли далеко на запад.

      Семен, глядя на огонь в печурке, сказал:

      – В рубашке ты родился, возьми на память, – и протянул мне алюминиевый цилиндрик взрывателя. – Днем тепло было, снег на «усиках» растаял, а под утро вода в лед превратилась, он весь и заледенел, вот и не сработал.

      Я долго таскал его в кармане, но уже перед самым окончанием школы его изъял наш старшина роты.

      По окончании учебы я должен был лететь в Белоруссию в группе Орловского[51]. Мы уже провели укладку парашютов, но в последний момент все переиграли. Меня назначили командиром отделения в спешно формируемый горный отряд. Туда же попал пришедший из дивизии Дзержинского[52] Саша Пинкевич. Он сильно переживал, что не довелось повоевать на родине. Его к нам зачислили как арткорректировщика. Он служил в артполку дивизии еще до войны и уже имел боевой опыт. Про таких говорят – «глаз-алмаз».

      В горах Кавказа, где расстояние трудно определить из-за кажущейся близости, Пинкевич не только с буссолью, но и по сетке бинокля быстро и правильно определял дальность. В уме мгновенно высчитывал поправки на высоту над уровнем моря и ветер. С его целеуказанием все цели, будь то колонны горных егерей или командные пункты, поражались с минимальным расходом снарядов.

      Кроме того, Саня оказался великолепным скалолазом. Как такое может быть с человеком, никогда не видевшим гор, загадка. Но уже через месяц тренировок Саня смог залазить по «отрицаловке»[53]. Такого в нашем

49

Пеший переход линии фронта (жарг.).

50

«Шпринг» (нем.) – лягушка. Неофициальное название выпрыгивающей мины SMI 35. Почти полной ее копией была советская мина ОЗМ-4.

51

Кирилл Прокопьевич Орловский – ветеран военной разведки и органов госбезопасности. Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда.

52

Дивизия оперативного назначения внутренних войск НКВД (сейчас Росгвардия).

53

Склон с обратным уклоном.