Страж для невезучей леди. Татьяна Новикова

ножках взад-вперед. Седовласый, бородатый, он напоминал мне старичка-церковника, только вот глаза его горели алчным огнем.

      – Номер триста четыре? Сдался он вам? – мягко спросил, перебирая бумаги на людей, которые недавно поступили в Дом скорби. – Найдите себе кого-нибудь другого. Рынки переполнены рабами на любой вкус.

      Не нужно меня отговаривать.

      Я всё для себя решила.

      Сцепила ладони в замок. Уставилась на свои ногти и повторила громче:

      – Я хочу купить конкретного мужчину. Назовите цену.

      Откуда управляющему знать, сколько связывает меня с тем человеком? Что встретились мы в заброшенных шахтах. Что мужчина этот пытался меня убить, но после спас, пожертвовав собою.

      Зато я знала.

      И когда после лечебницы его за ненадобностью отправили в Дом скорби, я со всей четкостью осознала: надо что-то делать.

      Срочно.

      Оттуда никто не возвращается.

      Я не могла позволить, чтобы его выслали на рудники или уморили голодом на каторжных работах.

      – Вы выбираете человека с темным прошлым. Человека, который не поддается дрессировке. Он опасен. Вы видели его шрамы? Понимаете, что они означают?

      – Понимаю, – ответила хрипло. – Меня это не волнует. Мне нужен личный страж, и нет кандидатуры лучше, чем… номер триста четыре.

      – Любопытно. Вы небогаты. – Управляющий мазнул взглядом по моему брючному костюму, по стянутым в хвост волосам, по отсутствию макияжа. – Что вы можете мне предложить? Этот мужчина силен, из него можно сделать достойного рабочего. В Доме скорби пригодился бы такой экземпляр. Как вы знаете, у нас не принято перепродавать людей.

      Ха, как быстро он переиграл свою позицию. От «да сдался он тебе» до «вообще-то нам самим нужен».

      Понятно, набивает цену, пытается содрать побольше с дурехи, которая захотела купить человека будто какую-то вещь.

      Будь спокойна. Всё получится.

      – Скажите, что хотите взамен, и я расшибусь в лепешку, но выплачу нужную сумму до монеты.

      – Выплатите, значит… – проговорил задумчиво. – Допустим, я согласен обменять раба на вот это.

      Управляющий указал на вырез моей рубашки.

      ***

      Я вышла из кабинета и тронула пальцами шею. Передернулась. Глаза наполнились влагой – без моего на то желания. В носу предательски защипало.

      Терпи.

      Ты же не мелкая плакса, ты же сильная.

      Ты знала, на что шла.

      Управляющий вышел следом, насвистывая и улыбаясь мне так открыто, будто мы были лучшими друзьями.

      – Пройдемте, мисс Трозз, – он поманил за собой.

      Мы двигались по узким коридорам. Я старалась идти прямо. Не горбиться. Не морщить лоб. Быть настоящей леди. Вышли на улицу, и осенний ветер мазнул по лицу, утирая слезы.

      – Подождите меня тут, – сказал управляющий перед бараком, что вытянулся длинной змеей по неухоженной территории Дома скорби. За внешней оболочкой, за каменными стенами и коврами – пусть истертыми – скрывались вот такие дома. Деревянные, сколоченные наспех. Шаткие.

      Где вынуждены были существовать люди, у которых не осталось надежды на спасение.

      Дома скорби строили, дабы приютить «всех обездоленных», как говорили церковники. Бродягам рассказывали о том, как много здесь еды и как мало работы.

      Многие соглашались.

      Так они подписывали вечный договор, после которого теряли свободу. Их тела и души, все они целиком, отныне принадлежали Домам.

      – Я приведу ваше приобретение. – Управляющий попытался протиснуться в дверь, но я выставила ногу и зашла следом.

      Передо мной предстало жуткое зрелище. Здесь не было даже лежанок. Накиданное поверх гнилого пола тряпье смердело. Под потолком вились мухи.

      Люди лежали разве что не кучей, грелись друг о друга изнеможенными телами. Женщины и мужчины, старики и подростки. Все они ютились в ограниченном пространстве, в грязи.

      «Как можно терпеть подобную несправедливость?» – промелькнула мысль, полная ужаса.

      Но затем я увидела его. Того, за кем пришла этим утром. Того, о ком думала все прошлые ночи, мучимая кошмарами. Он сидел в углу, словно отдельно от всего мира. Прямой, точно проглотивший прут. Хмурый. Сведенные брови и поджатые губы. Глаза, в которых нет ни единой эмоции. Пустота. Темная бездна, полная демонов.

      Железный ошейник, сдавливающий шею, казался огромным.

      – Триста четвертый! – громогласно прокричал управляющий. – Тебе повезло, тебя выкупила добрая девушка. Теперь у тебя есть хозяйка!

      Мужчина вскинул голову. Медленно, словно не веря своим ушам, взглянул на своё запястье. Его бровь удивленно выгнулась, но затем он разглядел меня за спиной управляющего и поднялся на ноги. Безо всякой уверенности. С сомнением, которое читалось на его лице.

      Мы молчали. Пока шли по двору, пока за нами закрывались ворота.