Джек Ричер, или Враг. Ли Чайлд

честь и развернулся. Уже когда я был около двери, он сделал последний выстрел.

      – Мне сказали, что ты настоящая звезда, Ричер, – проговорил он. – Теперь тебе придется решать, хочешь ли ты остаться большой звездой или станешь высокомерным умником и сукиным сыном. Кроме того, тебе следует помнить, что никто не любит высокомерных умников. А еще что сейчас ты оказался в положении, когда для тебя будет иметь значение, как к тебе относятся окружающие. Огромное значение.

      Я ничего ему не ответил.

      – Я понятно выразился, майор?

      – Исключительно, – сказал я и взялся за дверную ручку.

      – И последнее, – продолжал он. – Я постараюсь придержать жалобу о грубом обращении с гражданскими лицами. Столько, сколько смогу. Из уважения к твоему послужному списку. Но я хочу, чтобы ты помнил: жалоба есть, и ее всегда можно пустить в ход.

      Я покинул Рок-Крик около пяти вечера. Сел на автобус до Вашингтона, а потом на другой, который направлялся на юг по автостраде I-95. После этого я снял свои знаки отличия и проехал последние тридцать миль до Бэрда, остановив на дороге машину. Так обычно получается быстрее. Как правило, здесь в основном ездят военные, или отставники, или их семьи, и большинство из них с подозрительностью относятся к военной полиции. По опыту я знал, что лучше держать значки в кармане.

      Я вышел из машины в двухстах ярдах от ворот Бэрда в самом начале двенадцатого, четвертого января, после того как провел в дороге почти шесть часов. В Северной Каролине царил непроглядный мрак и холод. Жуткий холод, поэтому я пробежал двести метров до ворот, чтобы согреться. Когда я до них добрался, я задыхался. Отметившись на проходной, я помчался в свой кабинет. Там было тепло. Сержант, у которой был маленький сын, дежурила в приемной. Она налила мне чашку кофе, и я вошел в кабинет, где обнаружил на столе записку от Саммер, прикрепленную к тонкой зеленой папке с тремя листками. Список женщин, имеющих доступ к «Хаммерам», список женщин, переведенных из Ирвина, и копия записей из журнала на проходной. Первые два оказались довольно короткими. Третий привел меня в ужас. Люди только и делали, что входили и выходили с базы, поскольку был праздник. Но лишь одно имя имелось на всех трех листках: «Подполковник Андреа Нортон». Саммер обвела его красным карандашом. В записке она написала: «Позвоните мне касательно Нортон. Надеюсь, с вашей мамой все в порядке».

      Я нашел бумажку с телефоном Джо и позвонил сначала ему.

      – Как ты? – спросил я у него.

      – Мы должны были остаться, – ответил он.

      – Она дала сиделке выходной на один день, – сказал я. – Один день – это все, чего она хотела.

      – Нам все равно следовало остаться.

      – Ей не нужны зрители, – возразил я.

      Джо молчал, и безмолвный телефон обжигал мне ухо.

      – У меня вопрос, – заговорил я. – Когда ты служил в Пентагоне, ты встречал урода по имени Уиллард?

      Некоторое время он ничего не отвечал, видимо, пытался вспомнить. Джо уже довольно давно ушел из разведки.

      – Такой приземистый коротышка? – спросил он. – Не может ни минуты посидеть спокойно. Постоянно