Код от чужой жизни. Антон Грановский

от лица ладони и хрипло воскликнула:

      – Цыганка!

      – Мам… – заговорил было Лешка.

      Не слушая сына, Рита вскочила на ноги.

      …Почти час Рита и дети петляли по кварталу, заглядывая в каждый двор, дергая двери подъездов, приставая с расспросами к дворникам-таджикам. Цыганки след простыл.

      – Мам, это бесполезно, – сказал наконец Лешка. – Мы ее не найдем.

      Рита не отозвалась.

      – Мам, я есть хочу, – обиженно шмыгнув носом, сказала Лиза. – И устала. Ноги уже не ходят. …Мама?

      Рита стояла посреди двора, глядя на свое черное отражение в луже, и о чем-то размышляла.

      – Мам? – спросил Лешка. – Ты чего?

      – Чего ты, мамуль? – удивленно пролепетала Лиза, прижимая к себе тряпичную куклу.

      И Рита сбросила с себя оцепенение.

      – Да пошло оно все! – в сердцах выругалась она. – Все равно не вернуся! Пусть сдохнет там от своей водки, а я не вернуся! – Рита посмотрела на детей. – И вам не дам, поняли?

      Лешка и Лиза поспешно закивали, с изумлением глядя на мать.

      – Хотели в «Росбутер»? – Она протянула им руки. – Пошлите!

      5

      Они выбрали крайний столик в кафе «Росбутер». Столик был красивый – красный, пластиковый, блестящий, и от этого выглядевший таким чистым, что Рите стало неудобно за то, что одежда на ней и детях старая.

      – Мам, а что мы закажем? – спросила Лиза, устроившись за столиком. – Я хочу курицу и картошку фри!

      – А мне росбутер «Курица-шашлык», – объявил Лешка.

      – Тише, – оборвала их Рита, быстро оглядывая зал.

      Девушка, сидящая за соседним столиком, встала, надела курточку и зашагала к выходу. Поднос с недоеденными росбутером и картошкой остался на столе. Рита быстро поднялась, отслеживая взглядом уборщиков, чтобы – если придется – быстро их опередить, шагнула к столику, взяла поднос и поставила его на стол перед детьми.

      – Ешьте, – сказала она, усаживаясь на стул.

      Лешка и Лиза посмотрели на поднос с остатками еды подозрительными взглядами.

      – Мам, это же чужие объедки, – сказал Лешка.

      – Она их не кусала, – заверила его Рита. – Просто отламывала пальцами, я видела.

      Лешка и Лиза переглянулись, потом уставились на мать недоверчивыми взглядами. Рита нахмурилась.

      – Хватит нос воротить. Ешьте! Быстро!

      Дети все еще пребывала в сомнении. Рита погрозила им пальцем:

      – Вот не найду работу, и придется нам с вами мурцовку хряпать. Вспомните тогда, как от вкусноты отказывались.

      Губы Лизки задрожали.

      – Не хочу мурцовку хряпать, – занюнила она.

      – Никто не хочет, – сказала Рита. – Ешьте!

      Еще несколько секунд дети колебались, но потом голод победил брезгливость, Лизка взяла пакетик с картошкой, а Лешка – росбутер. Ели они с аппетитом, а Рита смотрела на детей и думала о том, что все это ничего. Она обязательно найдет, где заработать. Руки есть, желание – тоже. Как-нибудь образуется.

      – Доели? – спросила Рита.

      – Да, – с довольным видом сказала Лиза.

      – Давно