Живой. Тимофей Петрович Царенко

в любой информационный узел (ограничение рекламного трафика).

      – А можно мне справку, что это за семя такое? И что мне с ним делать?

      Информация заблокирована.

      – Народ, я серьёзно, что мне с этой штукой делать? Я ни хрена не знаю! Я сюда полез без памяти совсем, люди, я на самолёте разбился!

      Миллионы камер колоссальной кинетической скульптурой вращаются вокруг меня. Нет, не как живые насекомые, слишком верно, плавно и точно. Огромный, пару сотен метров в диаметре живой и неживой одновременно рой.

      Ответом мне служит молчание. И я слушаю только завывания ветра, что усиливаются гулом сотен тысяч крохотных механизмов.

      Знаете, я бы сказал, что чувствую некоторое… давление. На меня возложили предельно тяжёлое бремя. А если вспомнить, что за сегодня я увидел смертей больше, чем за всю предыдущую жизнь, то всерьёз подозреваю вероятность, что любая ошибка может стоить жизни. Хорошо, исключим самый главный риск: погибнуть при использовании!

      Снова делаю глоток из бутылки и вслед за спиртным отправляю в рот семечку. И снова запить, продезинфицировать.

      Семя перерождения.

      Установлено.

      Для активации умрите.

      Очень… размытая инструкция, я бы сказал, предельно невнятная. Следовать ей я, конечно, не собираюсь. Хотя кто меня вообще заставлял есть это семечко? Вынужден признать, с моей стороны это было детское, предельно подростковое желание сделать окружающим огромную падлу. И вообще, с точки зрения общесистемных стандартов я едва перевалил за половину молодости. У нас нынче молодыми считают людей до семи десятков лет.

      Пока я размышлял над тем, во что я в очередной раз вляпался, мир вокруг слегка изменился. Камеры, все как одна, устремились поближе в попытке заснять меня максимально крупным планом. Наступила форменная давка, толчея и драка. Механизмы сыпались вниз сотнями. Они забавно хрустели на земле, когда сталкивались друг с другом и пытались взлететь снова.

      Замелькали очки известности.

      И когда они перевалили за триллион, мир вздрогнул.

      Взрывная волна налетела со всех сторон сразу. Тело сжало. Уши заложило, я едва успел открыть рот, чтобы сохранить целыми барабанные перепонки. На короткое мгновение я завис над землёй. А потом жахнуло. Не как в прошлый раз, я даже не ослеп толком. Слабенько.

      Но все камеры сдуло.

      Эльдразион рухнул откуда-то со стороны неба. Камень под ногами стал крошиться. Снова уродливая башка склоняется надо мной. Гул стихает, и…

      Перед глазами мелькают неизвестные мне символы. Это текст на незнакомом языке. А под ним требовательно мигают две пиктограммы. Тревожно так мигают алым. А сверху нависает это существо.

      – Да, да, я согласен!

      Не важно, что мне предлагают. Я уже понял, что тут никто не приемлет отказа!

      И эта махина снова исчезла! Тишина полная, только ветер завывает. Да ноги трясутся, у меня.

      С неба бьёт поток света, и божий глас возвещает.

      «КОНСЕРВЫ «SOVETSKIYE»! ЖУЙ КАК БУРЖУЙ!»

      И ко мне величественно спустилась большая железная банка.

      Белковый преобразователь