Дикарь. Карина Демина

гонец постепенно успокаивался. Все-таки примитивные существа, вроде этого, не способны держать эмоции на протяжении сколь бы то ни было длительного времени. – Господин п-признает, что доставляет вам некоторые неудобства.

      Он все-таки справился с собой, этот нелепый человек.

      Химероиды надежнее.

      А человек слегка распрямился и смотрел уже не на Мастера, но под ноги. Однако время от времени взгляд его скользил то вправо, то влево, выказывая, что страх сменился любопытством.

      Быстро же он приспособился.

      – И просит вас принять в качестве компенсации за потраченное время этот дар… – гонец извлек мешочек, украшенный знакомой печатью.

      Он огляделся и, не найдя ничего иного, поставил мешочек на стол. Отступил. И вновь согнулся в поклоне.

      – Иди, – разрешил Мастер. – Ответ дам позже.

      Разговор его не то чтобы утомил, скорее уж требовалось хорошенько обдумать. Ждать? Ждать придется. Но сколько им еще будет позволено? Великий город замер. Он терпелив. Но ничего не забывает. Это Мастер знал точно.

      – Снова? – Ульграх ступал все так же беззвучно. – И что на этот раз?

      – Ничего. Он прибудет через десять дней.

      А должен был завтра.

      Ожидание утомляло. Мастер взял в руки мешочек. Тяжелый. Вышитый герб поблескивает золотом. Скалятся мифические полульвы, удерживая в когтистых лапах щит. Поблескивают алым цветом камни на этом щите.

      – Десять дней, пожалуй, мы себе позволим, – Ульграх держался в стороне, с почтением, как и положено хорошему ученику.

      – Более того, мы используем их во благо. Ты не пытался учить его читать?

      – Нет, – вот теперь ученик удивился. – Думаете, он способен?

      – Думаю, что мы не узнаем, пока не попробуем. Но я полагаю, что разум его, изменившись, обрел новые способности. Сам посуди. Дикарь с легкостью освоил наш язык, хотя прежде, поверь, понимал лишь некоторые слова.

      Завязки оказались скользкими. А восковая печать, их скреплявшая, все никак не желала разламываться.

      – Однако теперь он говорит довольно внятно. Он сидит, подобно цивилизованному человеку. Он не срывает одежду, как это было до изменений. Он ведет себя, не побоюсь этого слова, разумно.

      Печать все-таки треснула.

      – Так почему бы, если уж нам предоставлено время, не изучить новые его способности?

      – И как вы себе это представляете? – Ульграх не выглядел вдохновленный открывающейся перспективой. Скорее уж он хмурился и глядел настороженно.

      А на ладонь посыпались камни.

      Крупные неграненые полупрозрачные камни того характерно бледно-зеленого оттенка, который явственно говорил об их происхождении.

      – Это ведь…

      – Именно. Слезы неба, – Мастер пошевелил кучку на ладони, пытаясь понять, сколько здесь камней. Не менее дюжины.

      – Никогда не видел их столько и сразу! То есть, – Ульграх поправился. – Необработанных. В мастерской отца камни имеются. Но ограненные, они выглядят иначе. А вот неграненые… удивительно!

      На