Такие разные половинки. Алёна Медведева

барабанит по коже, массажируя отогревающееся тело. Особенно явственными ощущения были на груди. Живыми, непосредственными, бодрящими…

      Кровь реагировала на них, разнося тепло по телу, прибавляя сил и энергии, заставляя мою небольшую грудь твердеть, а венчавшие ее соски сжиматься в крохотные вершинки. Ощущение было приятным, чудесным… Я невольно вздохнула глубже, все так же отчаянно не желая собираться с мыслями, разрывая свое волшебное уединение в недоступном другом мире моего воображения.

      Вздох рядом стал зеркальным отражением моего, заставив всполошиться. Кирен! Грудь?! Но… как?

      Вновь, испытав шок, раскрыла глаза. Взгляд метха не был устремлен на мое лицо. Он смотрел… куда-то ниже моего подбородка.

      Меня словно холодом обдало. Я в некотором ступоре, боясь даже дыханием спровоцировать неминуемую кару, не могла отвести взгляда от ужасающего лица Кирена. Метх, словно выпав из реальности, невидящим взглядом смотрел на мою грудь! И тоже не дышал…

      «Запрещено!» – билась в голове отчаянная мысль. – «У них запрещено смотреть на обнаженное женское тело. Для их расы это одно из самых омерзительных зрелищ».

      А в данном случае грудь была моей, и мне меньше всего хотелось, чтобы ее разглядывал этот мужчина. Стыд, страх и паника смешались, образовав в душе взрывной коктейль. Я совершенно свыклась за годы у метхов не воспринимать себя как женщину, все еще оставаясь в душе ребенком. Ни зеркала, ни более взрослой женщины, способной дать совет, рядом не было. И их извечный балахон – полностью укрывающий тело, не наводил меня на мысли о собственном теле. Как повести себя в такой ситуации я не представляла.

      И вот сейчас, так очевидно… Женская грудь, совершенно обнаженная под взглядом меднокожего. Вот сейчас он его отведет, переместив на мое лицо. А там… ярость, отвращение, презрение.

      Отчаянно хотелось прикрыться. Но сил поднять руку не было. Тело замерло в истеричном напряжении, а хвост, выдав меня с головой, нервно заколотил по полу, поднимая дополнительные брызги.

      Вода все так же барабанила по груди. Я не дышала, и Кирен, по ощущениям, замер, неосознанно сдавив ладонями мои плечи. Предчувствуя взрыв его гнева, зажмурилась. На этот раз волосами не отделаюсь. Хорошо бы замуровал опять надолго…

      Звук сигнала от входной двери прозвучал резко и неожиданно. Мы с метхом синхронно вздрогнули. Я даже вскрикнула, не сдержавшись, а Кирен резко, словно стараясь прийти в себя, мотнул головой. Затем потянулся одной рукой к панели управления. И все пространство помещения наполнил голос. Гринода!

      – Кирен, готов ли ты предстать перед командой? Впусти меня.

      Получается, метх еще не выходил из своей жилой зоны. Поправился ли он уже полностью? Долго ли я провела в том странном состоянии?

      – Сегодня я смогу появиться перед командой, не уронив достоинства воина, – немного сдавленным тоном ответил Кирен. – Сейчас я моюсь.

      – Впусти меня! – настаивал Гринод. – Я должен первым убедиться, что раны не изуродовали твоего тела.

      Мои