Миля дьявола. Дмитрий Безуглый

согнуть и перекинуть ноги, а также отрезать голову обычным ножом. Видите эти порезы? Они ровные и короткие, такие следы оставит простой кухонный нож с длинным лезвием. Ловкость, потому что он действовал тихо несколько ночей и не привлек к себе внимания. Зрелый – из-за семени и, возможно, процесса полового сношения, но с мертвецом подобное сделать может лишь психически нездоровый человек. Признаюсь, я впервые с таким сталкиваюсь. Что же касается мужской слабости при общении с противоположным полом, то сие предположение я делаю на основе вполне логического вопроса: для чего насиловать мертвую, если у тебя складываются отношения с живыми? Как минимум, с проститутками в борделях. Однако, инспектор, я очень удивлен всем этим. Никогда прежде не встречал подобных случаев за всю свою практику!

      – Как и я, – мрачно согласился Гилмор.

      – Могу добавить, что осквернитель, по всей видимости, человек необузданный. Даже агрессивный.

      – Рваная одежда?

      – Совершенно верно! У него в руках нож, которым легко разрезать ее. Для чего рвать?

      – Страсть?

      – О! – удивленно воскликнул профессор. – А ведь вы правы! Неплохо! И последний важный вопрос – зачем он забрал голову леди Моллиган?

      – Не знаю.

      – Нам необходимо выяснить это, Гален, – произнес Валентайн. – Это очень важный вопрос. Если он тратит усилия на то, чтобы отрезать ее, а также рискует тем, что уносит голову прочь из склепа, следовательно, она представляет для осквернителя особую ценность. И я не могу с точностью утверждать о проникновении. Было бы полезно, чтобы тело исследовал акушер или женский врач.

      – Это невозможно, – резко отрезал Гилмор. – Речь идет о племяннице графини Уэйнрайт. Одно то, что мы с вами здесь и… видим все это… уже безнравственно.

      – Деликатное дело, – кивнул Аттвуд. – Понимаю. Вряд ли кому придется по душе огласка информации о том, что его ближайшего родственника, недавно усопшего, подвергли таким надругательствам.

      – Это скандал, Валентайн. И несмываемое пятно на репутации графини и ее семьи.

      – Только вы и я? – профессор хитровато прищурился.

      – И никто более, – подтвердил инспектор. – Я пообещал леди Уэйнрайт.

      – А как же мистер Такер?

      – Он будет молчать, – жестко отчеканил Гален.

      – Верю, – понимающе кивнул Аттвуд. – Ну что ж, тогда придется все делать самому.

      – Благодарю, Валентайн, – Гилмор пожал руку доктору. – К тому же неплохо иметь столь знатную особу, как графиня, в должниках!

      Профессор продолжал дюйм за дюймом исследовать тело усопшей. Затем он неожиданно склонился над покойницей и принялся втягивать носом воздух, принюхиваясь.

      – Что вы делаете? – удивился инспектор.

      – Слышите запах?

      – Нет.

      – Странно, – пробормотал Валентайн.

      Он вдруг приподнял правую руку Эдит и почти вплотную приблизил к ней свое лицо.

      – Вот оно! Идите сюда, Гален!

      Заинтригованный, инспектор Гилмор встал на подиум подле доктора.

      – Понюхайте