Моё чудовище. Эльвира Смелик

них уродился. Или по крайней мере назло, но тоже им.

      Вода хорошо смывала негатив и неприятные воспоминания в том числе. Они вместе с ней будто стекали в слив, и проще становилось, и легче, и думалось уже о другом, о чём-нибудь приятном. А позже, спустившись в столовую, Дымов ожидал застать там свою невероятную гостью, но все места за столом оказались свободны, и он обратился к помощнице по хозяйству:

      – Юль, сходите посмотрите, как она там?

      – Она? – переспросила та поражённо. – Я думала, это парень.

      – Не уверен, но мне кажется, нет – возразил Дымов. – Вроде бы девочка. Был бы точно парень, я б сам заглянул.

      – Да, сейчас, – кивнула Юля, но пока шла, и Дымов её видел, с сомнением пожимала плечами, качала головой и что-то бормотала себе под нос. Вернулась она довольно быстро и сразу доложила: – Спит оно. До ванны, видимо, так и не добралось. Да даже кроссовки снять то ли ума, то ли сил не хватило. Завалилось на кровать прямо в обуви.

      – Юль, почему в среднем роде-то? – рассмеялся Дымов.

      – Как выглядит, так и называю, – откликнулась домработница. – Хотя вроде и правда девочка. Чисто по физиологии. – И всё-таки не удержалась. – Но вот зачем Игнат Алексеевич вам её сюда-то приводить понадобилось? Это ж непонятно что.

      – Ну я же говорил, – напомнил он. – Без неё бы я легко не отделался. Видели, она даже больше меня пострадала?

      Но Юля только отмахнулась, посчитала, что подобные боевые отметины для этой девчонки незначительные мелочи, привычная реальности. Хотя та и сама скорее всего так считала, даже ни разу не побеспокоилась из-за фингала.

      – Вот и сказали бы «спасибо». Ну или вон денег дали. Поди бы не отказалась, – заявила убеждённо. – И пусть бы домой шла.

      Но Дымов опять возразил:

      – Нет у неё дома.

      Помощница по хозяйству с сомнением нахмурилась, уточнила недоверчиво:

      – То есть?

      – Да я ж не особо в курсе. – Он дёрнул плечами, пояснил, что мог: – Предложил действительно до дома довезти, спросил, где живёт, а она сказала «Нигде».

      – Да наверняка же сама и сбежала, – предположила Юля. – С родителями поругалась. Но их-то можно понять. Мало кто такое чудо выдержит. А вам наврала.

      – И что? – вскинулся Дымов, поинтересовался с раздражённым вызовом: – Я её должен был на первом же углу высадить? На улице оставить? Она, конечно, может за себя постоять, но тоже смотря во что вляпается. И если не наврала? – Он выдохнул, посмотрел на слегка опешившую помощницу чуть виновато из-за того, что сорвался и едва не накричал (а ведь при любых других обстоятельствах и сам бы не обрадовался подобной гостье), но в то же время с требованием поддержки. – Юль, уж вы-то знаете, что такое бывает. Когда жить негде. Как жильё теряют. Легко теряют. И что дети родителей выгоняют или родители детей – тоже бывает.

      А ещё случается так: когда у тебя дом вроде бы и есть, а вроде бы и нет, и пойти некуда. О подобном Дымов и сам знал точно. Не понаслышке.

      Глава 3

      Семнадцать