О невозможном. Руслан Башаров

и практически не участвовал в воспитании. Поначалу это злило и Елену, и Сашу, а потом, поняв его неуклюжесть в обращении с сыном, они, напротив, попытались отгородить мальчика от отца. Неожиданным оказалось то, что Владимир тогда стал больше интересоваться воспитанием ребёнка, впрочем, интерес этот носил скорее формальный характер. Иногда он пытался затеять непринуждённый разговор с падчерицей, чтобы разузнать, как обстоят дела, но вместо душевного диалога получал традиционный удар по самооценке. В очередной раз, когда в выходной день они пересеклись с Сашей, он начал всё с того же.

      – Как дела? – спросил он у девочки, которая играла с братиком в кубики на полу. Сам Владимир сидел на диване, на коленях у него лежал ноутбук, а на голове – огромные наушники, которые он откинул на время беседы. Такой досуг он считал вполне отвечающим слову «семейный», ведь он как глава семейства проводил время с детьми.

      – Бомба! – фыркнула в ответ Саша.

      – Что бомба?

      – Дела – бомба! Всё отлично. Дане вон уже полтора года, а он до сих пор не ходит. Про то, что не говорит, вообще молчу.

      – Не надо делать из мухи слона: как сможет, так и пойдёт.

      – Ты не понимаешь? Он отстаёт в развитии!

      – Все мальчики отстают в развитии, обычное дело. Это вам, женщинам, надо скорее повзрослеть и скорее всем мозг вынести!

      – А ты не думал о том, что мог бы ему помочь в этом? Только и знаешь, как в свои войнушки играть!

      Вместо ответа Владимир снова накинул наушники и продолжил игру. Саша представила, как срывает их с головы и начинает колошматить об него. В этот момент в комнату вошла Елена, она готовила на кухне обед и, услышав повышенные тона, посчитала нужным вмешаться.

      – Что за шум, а драки нет? – наивно спросила она. Саша только грозно посмотрела на Владимира, но ничего не сказала. Вопрос остался без ответа. Девочка терпеть не могла те дни, когда отчим был дома, и скорее ждала их конца. Однако за ними следовали будние дни – со школой, уроками и одноклассниками. Это напрягало бы её чуть меньше, если бы не допросы учителей и особенно выходы для ответа к доске. И неважно было, знает она ответ или нет, сам этот ритуал словно крал часть её внутренней свободы. Это были её демоны, с которыми, так или иначе, борется каждый человек.

      Очередной урок русского языка мог закончиться такими же странными умозаключениями, но всё пошло совсем не так.

      – Саша, иди к доске, – сказала учительница, что-то отмечая в журнале. Девочка в это время продолжала листать страницы потрепанной тетради, пытаясь разобрать текст. Его сложно было понять, потому что местами чернила выгорели и размылись. – Саша, я к тебе обращаюсь! – повторила учительница. В повисшей тишине стали слышны смешки. Сидящая рядом Юля несколько раз подтолкнула соседку по парте, и только тогда она подняла голову на стоящую уже рядом с ней Валентину Ивановну. – Саша, к доске! – чуть ли не по слогам повторила уже в третий раз она. Саша удивлённо смотрела на неё. Она понимала,