У каждой строчки свой мотив. Сборник

мать» и ботинок Хрущёва,

      между томами марксизм- ленинизма —

      призрак бродячий бомжа- коммунизма,

      тени скелетов взорванных храмов,

      братской Гражданской военная драма,

      за беспощадным «красным террором» —

      трупы ГУЛАГа, голодомора…

      Вместо иконы Великого Спаса —

      политбюровские «иконостасы»,

      «Правда» в подшивках, судебные иски,

      чьи-то доносы, расстрельные списки,

      списки партийной номенклатуры —

      всё, что вдруг стало макулатурой:

      пользы уж нет, но от сдачи которой

      можете выкупить «Трёх мушкетёров».

      Рядом с иконой в углу, как химера —

      ветхий псалтырь подмоченной веры

      в несокрушимость советского строя,

      в непогрешимость партийных устоев…

      Что же в итоге? Нас обманули?

      Двигались прямо, но вспять повернули?

      Науправлялись? Не можете – слазьте!

      Главный порок – несменяемость власти!

      Не подсказали суфлёрские титры,

      что заигрались в партийные игры.

      Лишь запоздало поняли это

      после расстрела Дома Советов…

      Вдруг со стены сквозь солдатские фото

      СОВЕСТЬ взглянула как с эшафота:

      – Прéдали? Прóдали? Прозевали?

      Мы, ветераны, за что воевали?!

      Мы расписались на стéнах Рейхстага,

      сбросили нáземь фашистские стяги,

      вам передали Отчизну с любовью,

      вы же Державу сдали без боя!

      Наша победа кровью досталась!

      Память – последнее, что нам осталось!

      Память не трогайте – это святое!

      Памяти предков вы недостойны!..

      Что же случилось? Кто здесь повинен?

      Череп свой вскрою и мозг свой достану!

      Вычищу, выскребу плесень с извилин!

      Верить же в лучшее не перестану!

      Не перестану твердить как молитву:

      только в единстве мы монолитны!

      Ну а пока – вам не кажется, братцы? —

      самое время в доме прибраться!

      К чёрту ненужные перегородки —

      я их безжалостно, с треском ломаю,

      мусор и грязь швыряю в коробки,

      чищу, скребу, полы подметаю,

      мою, сметаю со стен паутину,

      ложных богов из углов выметаю,

      рабской покорности липкую тину!

      Радостно видеть мне, как постепенно

      преображаются старые стены,

      как разноцветными бликами солнца

      в мир чистотою сияют оконца!

      Прежней вражды безнадёжное бремя

      сбрось за порогом раздоров и споров!

      Как в стародавнее доброе время —

      двери открыты и нету запоров!

      Разом отбросил и скуку, и лень я —

      как же прекрасен процесс обновленья!

      Вновь возрождается, тысячелетний,

      дом мой – Душа моя – чистый и светлый!

      1991–1993

      Татьяна Анегина

      1991–1993

      Татьяна Валерьевна Пушкова.