Затерявшиеся во тьме. la luna

Барби, но вот только жених ее совсем не похож на Кена. Туше.

      – Жаль, родители не взяли тебя с собой. Ты бы видела синьора Адольфо, – женский голос стал жестче. – Старый извращенец.

      Засунув руки в карманы, я наблюдал, как небольшая фигура продолжает двигаться в темноте и при этом копошиться в сумке. Негромкий звук открывающейся зажигалки «Зиппо», и оранжевая точка вдали слегка осветлила ее лицо.

      Девчонка даже не замечает, что она не одна.

      – Да, да, еще его сын, все боятся его и пророчат великое будущее, ну, ты помнишь его. Никогда не понимала такого внимания к его персоне.

      Смешок.

      – Ну и что, что я с ним не встречалась? Что это может изменить?

      Снова смешок.

      – Сомневаюсь, что он рад новой мачехе. Она младше его на 6 лет. Наверное, странно будет иметь Кристину в качестве своей мамы. Я вовсе не вредная, Оли! Просто не понимаю, как отец мог допустить это.

      Она еще раз хихикнула, перед тем как наконец заметила меня.

      Тишина длиной в несколько секунд воцарилась вокруг, растворяясь в темноте.

      – Оливия, если я не перезвоню тебе в течение часа, значит, я труп.

      Я ухмыльнулся ее дерзости, это меня позабавило.

      Сев за стол, я включил настольную лампу, освещая помещение.

      – Итак, тебе не говорили, что ходить по чужому дому без спроса – это невежливо, не говоря уже о том, чтобы входить в чей-то кабинет?

      Я начал разговор по-итальянски. Мы давно перешли на английский живя в Лондоне, но внутри семьи все по-прежнему разговаривали по-итальянски.

      Девчонка нервничала.

      – Я… Эм, синьор…

      – Да что уж там, давай без церемоний. Жуткий зазнайка и сын старого извращенца.

      Она напряглась, слегка округлив плечи, что говорило о ее смущении. Я любил замечать мелочи. Сигарета до сих пор горела в ее опущенной руке.

      – Прошу прошения, – еле слышно выдавила она.

      Молодая девушка в белом платье. Она смотрела на меня испуганными и виноватыми глазами. На вид ей было не больше шестнадцати, совсем ребенок.

      Я кивнул и налил себе очередную порцию выпивки. Мне было не до нее сегодня. В любой другой день я, возможно, отшлепал бы глупышку по заднице или вымыл рот с мылом за дерзкие слова. Девушка продолжала не двигаться, а просто наблюдать.

      – Ты так и будешь стоять и пялиться на меня? – грубо произнес я.

      Ее губы слегка приоткрылись.

      – Я могу идти?

      Она продолжала краснеть и не дышать, будто думала, что я наброшусь на нее и съем за ту дерзость, что она проявила.

      – Ну, у меня нет причин держать тебя здесь, кроме тех, из-за которых ты назвала моего отца мерзким стариком, а меня – зазнайкой.

      Я видел, как ее руки слегка затряслись.

      – Синьор… я…

      – Хочешь извиниться? – перебил ее я, делая очередной глоток горючей жидкости.

      – Я бы действительно извинилась, это было грубо с моей стороны.

      Я кивнул на ее слова.

      – Мой тебе совет: не делай и не говори того, чего ты на самом