Роман на дальних берегах. Первая книга. Тринадцатый год. Часть вторая. Вадим Барташ

Мария Фёдоровна всегда общалась с мужем, как гимназистка со своим преподавателем, то есть относилась к нему с подчёркнутым пиететом, – мы с Фросей решили сделать гуся в яблоках! Уже взяли на рынке семикилограммового, упитанного. Это будет главное блюдо на столе!

      Георгий Иннокентьевич одобрительно кивнул головой .

      – А ещё, – продолжила супруга полковника, – будут солянка, оладьи, голубцы и выпечка, а к чаю мы постарались и приготовили большой торт.

      – Получается торт не покупной из кондитерской?

      – Зачем?!

      – Значит решили сами сделать?

      – Ну на этот раз да.

      – И какой он будет?

      – Со сгущёнкой… и добавили туда орехов. Разумеется, выставим мёд, варенья и конфеты.

      – Ну а кто делал торт?

      – Фрося…

      – Он не сильно сладкий?

      – Я проследила!

      – Ну, добро… Чтобы с ним не перестарались, как в прошлый раз! Не люблю слишком сладкие торты!

      – Не беспокойся, дорогой!

      – А вот что будем пить это я сам решу! Да-а-а, – уже выходя из кухни Георгий Иннокентьевич остановился, – девочкам я разрешу присутствовать на этом торжественном ужине при условии, что они будут сдержаны и поведут себя, как полагается воспитанным особам. Чтобы громко не разговаривали и не встревали в речи старших. Об этом позаботьтесь… – Георгий Иннокентьевич посмотрел на супругу, и та ему подтвердила, что за этим лично проследит.

      ***

      В восемь вечера стол был накрыт и всех позвали в столовую. Георгий Иннокентьевич уже сидел во главе стола, когда появились гости.

      Суриков пыхтел. Сгибаясь под весом подарка, он нёс тяжёлые каминные часы, на которых обнажённый юноша удерживал вздыбившегося и закусившего удила коня.

      – Во-от, дорогой Георгий Иннокентьевич, не побрезгуйте, – переведя дыхание, произнёс Суриков.– Это от нас с Петром Ефимовичем… Мы приготовили вам презент!

      – Да зачем?! – развёл руками Соколовский-старший. – Вам не стоило по этому поводу беспокоиться!

      – Нет, нет! Примите этот подарок! – настойчиво произнёс Чудинов. – В знак нашего глубокого уважения! Ну и за ваше хлебосольное гостеприимство!

      – А мы эти часы поставим тебе в кабинет, Георгий! – заметила Мария Фёдоровна. – Часы хорошие! И во-он, какие внушительные! Они будут прекрасно смотреться у тебя на камине в твоём кабинете.

      – Антикварные! – произнёс со знанием дела Андрей, старший сын Георгия Иннокентьевича. – Я работу французских мастеров узнаю! Конец позапрошлого века! Не позже!

      Все понимали, что подарок оказался достаточно дорогой (эти часы стоили не меньше ста пятидесяти рублей).

      – Ну не стоило та-ак уж тратиться! – заметил Соколовский-старший. – Право, как-то даже неудобно, господа!

      – Нет, что вы! – продолжил настаивать Пётр Ефимович. – Этот подарок от всей души! Так что не обижайте нас, и примите их!

      – Ну-у, ла-адно… – уступил напору гостей Георгий Иннокентьевич, – но тогда и я вам кое-что должен преподнести… – И Соколовский-старший