Жизнь продолжается!. Андрей Демьяненко

стиха повисла в пустоте.

      – Ты не мертвый? – раздалось в тишине.

      – Вроде нет, – ответил я.

      – Здесь собираются мёртвые поэты, – это заявление поставило в тупик и заставило по-другому посмотреть на сегодняшний вечер.

      – То есть… – я собирался мыслями и ничего глупее спросить не смог. – То есть вы умерли?

      – Да, – прошелся по залу шелест.

      – И я могу на ваших заседаниях встретить Дельвига, Сологуба, Лохвицкую?

      – Нет, не можешь. Их читают. Ты не встретишь здесь хоть сколько-нибудь популярного поэта. И не встретишь еще по одной причине: ты – живой.

      Эта «й» повисла такой звенящей тишиной, что я понял – мне нужно идти.

      Медленно-медленно, словно воздух вокруг обрел необыкновенную плотность, я двинулся к выходу. Пространство, которое можно было преодолеть в несколько шагов, развернулось многокилометровой дорогой.

      Я думал о том, что у меня есть все шансы оказаться в обществе мертвых поэтов. И о том, что есть еще время… Время, чтобы там не очутиться.

      Я распахнул дверь и вышел. Меня сразу обступили поэты живые.

      – Ну как там?

      – Как там?

      – Как там?

      Я ошарашено бормотал о том, что все вы исследуете смерть, и ваши представления о ней размыты, вам не дано ее познать. А ОНИ…

      Они исследуют жизнь.

      Я понял, что нахожусь внутри того пузыря, который только что лопнул в моей голове, я осторожно снял его с себя и отдал тебе.

      Не дрогнула ни единая ресничка, лишь губы твои приоткрылись.

      Я смотрю на твоё любимое лицо и жду твоего пробуждения, жду, пока ты мне расскажешь о своём сне.

      Пароли от любви не сменишь…

      Пароли от любви не сменишь,

      и если взломаны сердца, —

      в гробницу рёбер лягут тени

      и тишина…

      Цветок лица пока маячит,

      смеётся, говорит, хохмит,

      но в листьях глаз блаженства мячик

      убит.

      Бью кодом пальца во вчера,

      забрать потерянный рассвет,

      но вариантов веера, —

      пароля нет.

      Лоб

      Вчера-сегодня-завтра

      Посередине яркого дня

      чёрная тень в углу —

      трещина во вчера.

      Разрастается мрака паук…

      Тебя я люблю,

      на лапах твоих мохнатых —

      росинки светлых воспоминаний,

      но не надо объятий, не надо!

      Избегаю яда, ядоцелований,

      оставшись с тобой, я исчезну, умру.

      Цепляюсь сознаньем за стук,

      стук в груди моего сегодня.

      Нащупываю выключатель ладонью,

      выключаю… И этот звук

      заставляет вспыхнуть окно —

      свет звезды, солнца луч —

      всё равно. Всё равно

      я уже в завтра

      шагаю за руку со счастьем.

      Светло. Я автор своего завтра,

      и сегодня уже счастлив.

      Переливал…

      Переливал