За гранью. Микаэль Катц Крефельд

бандитов. Сериал был снят в шестидесятые годы по довольно стереотипному сценарию, так что Эрику нетрудно было следить за действием, хотя фильм шел на английском языке. У него имелся такой же блестящий кольт, как у главного героя, и пистолет был его самой любимой игрушкой.

      Эрик обмакнул ржаную печенинку в чашку с молоком, стоявшую перед ним на полу. Ему нравилось, как теплое влажное печенье без всяких усилий с его стороны само тает во рту. В другом конце комнаты заливисто смеялась мама, и ему захотелось прибавить звук. Но он заранее знал, что тогда она закричит, чтобы он сделал потише, а это еще больше помешает ему смотреть. Поскольку Хопэлонг Кэссиди уже поймал конокрада Бака, который Эрику показался похожим на Юхана Эделя, сегодняшняя серия и так близилась к завершению, и мальчик решил, что лучше спокойно насладиться последними драгоценными минутами.

      Но тут открылась дверь, и вошел отец. На нем был темный кожаный фартук, чтобы не запачкать белую рубашку и фланелевые брюки. Эрик никогда раньше не видал его в фартуке и удивился, зачем папе это понадобилось.

      – Что ты смотришь? – спросил Бертиль, устраиваясь перед большим горящим камином.

      – «Хопэлонг Кэссиди», – торопливо сказал Эрик и снова припал к экрану.

      Бертиль взял стоявшую в специальной стойке кочергу и принялся ворошить угли.

      – Полагаю, он останется жив.

      – Ну конечно да!

      – Если тебе заранее известно, чем кончится фильм, то зачем тратить на него время?

      Эрик ничего не ответил. Отцовские комментарии раздражали его еще больше, чем мамин хохот, а между тем до конца фильма уже оставались считаные минуты.

      – Так зачем же ты его смотришь? – спросил отец, ставя кочергу на место.

      – Потому что он интересный, – сказал Эрик, доведенный до отчаяния тем, что его все время отрывают от телевизора.

      На экране Хопэлонг Кэссиди запер дверь камеры, а Бак тяжело опустился на тюремную койку.

      Бертиль подошел сзади и встал за спиной Эрика:

      – Хочешь, пойдем со мной, и я покажу тебе кое-что поинтереснее старого ковбойского фильма.

      – Можно я сначала досмотрю до конца?

      – Это ты, Бертиль? – раздался из дальнего конца комнаты голос Лены. Она приподнялась в шезлонге, глядя оттуда на отца с сыном.

      – Это я, – откликнулся Бертиль.

      Он увидел, что она держит в руке телефонную трубку, прижимая ее к груди.

      – С кем это ты говоришь, дорогая? – Он кивнул на трубку.

      – Что? – спросила она так растерянно, словно забыла, что сидит перед ним с трубкой в руке. – Я… Я с мамой. Говорю с мамой.

      – Ну, так передай ей привет от меня.

      Она ничего не ответила, но снова опустилась в шезлонг и скрылась из вида.

      Бертиль подошел к телевизору и выключил его. Эрик чуть было не выругался, но Бертиль его остановил.

      – Пойдем, – сказал он сыну. – Я что-то покажу тебе в подвале.

      – В подвале? – заинтересовался