Томка вне зоны доступа. Роман Грачёв

сочинений – это надо рискнуть.

      – А что смешного? – возразила Томка. – Все логично же.

      – Ну да. – Я приступил к чаю. – А как она вообще училась?

      – Средненько. Что-то лучше, что-то хуже. Английский у нее неплохо идет… Шел неплохо… Алгебра, физика, история – по-разному, неровно, а вот русский и литература – хорошо. Правда, у доски всегда стеснялась отвечать, ступор какой-то находил, заикаться начинала, часто моргать, даже когда знала ответ… Писала она нормально, а вот говорила плохо. Вроде мысль есть, а собрать не может.

      Томка сникла. Может, зря я сейчас начал этот разговор? Может, стоило отложить на вечер? Переживания еще свежие, эмоции не улеглись.

      – А ты неплохо о ней осведомлена. Откуда знаешь, как она писала?

      Тамара совсем стушевалась, спряталась за огурцом. Не надо было мне задавать этот вопрос, особенно таким тоном.

      – В сети читала.

      Зазвонил мой телефон, и дочь тут же выскочила из-за стола.

      – Алло!

      – Антон Васильев… эээ, Антон, это Виктория, доброе утро. Удобно говорить?

      – Да, слушаю.

      Я уже подзабыл о нашем психологе. Я ждал ее звонка вчера, но она не позвонила, и мое непрошеное либидо слегка успокоилось.

      – У нас появился повод для встречи. Это касается вопроса, который мы обсудили вчера в коридоре.

      – Очень интересно.

      – Когда и где вам будет удобно?

      Я посмотрел на часы. Краем глаза заметил, как Тамара на диване в гостиной собирает школьный рюкзак. Спешит смыться.

      – Часиков в двенадцать я буду в офисе. Адрес есть на визитке.

      – Хорошо, годится.

      – Тогда я ставлю нашу встречу в расписание. А что за повод, если в общих чертах?

      Она замялась, совсем как Тамара минуту назад.

      – Боюсь, по телефону будет сложно объяснить. Но это очень важно, поверьте.

      – Охотно верю. Тогда до встречи в двенадцать.

      У меня как-то потеплело в груди.

      – Пап, я умчалась!

      Я едва успел дойти до прихожей. Томка, стоя одной ногой на пороге, догрызала огурец. Все такая же растрепанная, в желтой толстовке с капюшоном на голове. Рок-н-ролльщица…

      – Дочь, ты бы хоть постирала ее, что ли. Она уже не желтая, а какая-то говнистая.

      – Завтра постираю. Чао!

      Она послала мне воздушный поцелуй и исчезла за дверью.

      Я позвонил в офис и попросил Петю забить окно на двенадцать. Он флегматично поинтересовался, заказывать ли у Насти кофе с печеньем и на сколько персон. Я велел приготовить на всякий случай целый кофейник и коробку «Чоко-пай». Мне хотелось встретить Викторию как можно более радушно.

      Я не люблю наши новые спальные районы. Никогда не купил бы квартиру в таком муравейнике, будь я даже запредельно беден, а ипотечный кредит так же запредельно привлекателен. Я разделяю мнение популярного блогера с прической Бонифация: через сорок лет эти районы превратятся в депрессивные гетто, с которыми мы хлебнем по полной.

      Не хотелось бы