Марой и хранители. Юлия Эфф

поможешь той, которая станет твоему сыну супругой».

      Госпожа Делоне рассмеялась:

      – Материнское влияние поможет выбрать лучшую, а значит мой сын будет счастлив с ней, а я – за них.

      Присутствуй при этом разговоре, сир Марсий точно сказал бы:

      – А что, если к тебе в доверие вотрётся та, которая не станет лучшей кандидатурой?

      Но его рядом не было, и Элоиза не предусмотрела коварный вариант.

      Прошла неделя, данная ведуньей, но госпожа Делоне всё же отправила Вернера к Изель. В привезённом свёртке от ведуньи находилась толстая чёрная свеча, которую надлежало зажечь в нежилом помещении. Сир Марсий в этот день отбыл в Люмос по делам, Арман с Вернером находились у де Трасси в гостях, и Элоиза спокойно спустилась в семейный склеп.

      Дым от свечи недолго стелился – перед госпожой Элоизой возникла смутная тень.

      – Всё-таки решилась, глупая мамашенька? – насмешливо спросил глухой многоголосый бас.

      Разумеется, она испугалась, но вспомнила о сыне, и сразу почувствовала уверенность:

      – Да. Что попросишь взамен за услугу?

      – Вон то простенькое колечко, что у тебя на безымянном пальце, – тень покачивалась, не двигаясь с места.

      Цена была неожиданной, Элоиза до этого дня успела перебрать все её возможные варианты и морально подготовиться к любому из них. Но от такого условия госпожа Делоне растерялась:

      – Это подарок моего отца и моё обручальное кольцо. Почему оно?

      Некромант хмыкнул:

      – Глупая женщина, ты не знаешь цены обету, который просишь дать. Не знаешь цены подарку отца и не посоветовалась с мужем. Зачем тебе этот предмет, напоминающий о том, что для тебя не имеет значение? Скажешь супругу, что потеряла, делов-то…

      Предчувствуя подвох, Элоиза раздумывала некоторое время. Некромант успел соткать из тьмы кресло, уселся в него и терпеливо ждал, поигрывая пальцами, сложенными домиком, как это любил делать Марсий. Свеча уменьшилась наполовину.

      – Кто выступает гарантом сделки? – дрожащим голосом, наконец, спросила Элоиза.

      – Матушка разрешила, – Некромант разглядывал свои ногти чересчур внимательно.

      – Я … не верю… – пролепетала Элоиза. Слишком незначительной показалась ей цена.

      Кольцо Белого Речника было почитаемым артефактом в семье, но никогда себя не проявляло и виделось простым символом предков. Между прочим, славу которых она хотела приумножить. И разве не это сделал бы каждый из предков, если бы знал, в какой опасности находится его ребёнок?

      Некромант выпрямился, наклонился над свечой, приближая лицо к отпрянувшей госпоже Делоне, рявкнул глухо:

      – Женщина! Ты месяц молилась Матушке, а теперь испытываешь моё терпение? Гаси свечу или отдай кольцо! – так же внезапно сменил гнев на игривость. – Хочу заполучить на память что-нибудь от светлого, ещё не догадалась, глупая найла?

      Элоиза испуганно сняла кольцо, не без труда:

      – Я… согласна. Что мне надо сделать?

      – Бросай!

      Кольцо