Рыцарь курятника. Эрнест Капандю

не скрываю, что не люблю графа де Шаролэ, – сознался Бриссак.

      – И я, – сказал Ришелье.

      – И я, – прибавила Сале.

      – Однако он был очень в вас влюблен, – напомнил ей маркиз де Креки, – он повсюду вас преследовал.

      – Я ужасно его боялась!

      – Есть чего бояться, – прибавил аббат де Берни.

      – Доказательством тому может служить случай с мадам де Сен-Сюльпис, – подтвердила Кино.

      – О, это ужасно! – вскричала Сале.

      – Разве это правда? – спросила Госсен.

      – Да, – отвечал де Берни, – я сам видел, как умерла несчастная женщина. Я принял ее последний вздох, и, хотя тогда был еще очень молод, эта сцена запечатлелась в моей памяти. Я до сих пор слышу крики и проклятия жертвы!

      – Граф де Шаролэ убил ее?

      – Ради собственного удовольствия.

      – Расскажите же!

      – Это случилось за ужином, во времена регентства. На мадам де Сен-Сюльпис было платье из индийской кисеи; граф де Шаролэ взял подсвечник и поджег его[2], чтобы доставить себе удовольствие наблюдать, как сгорит женщина.

      – Негодяй! – закричали Комарго, Сале, Софи, Госсен и Дюмениль.

      – Это истинная правда! – подтвердила Кино.

      – И она сгорела? – спросили все.

      – Да! А меня позвали к ней в ту минуту, когда она умирала, – сказал аббат.

      – И такие ужасы творит принц крови! – возмутилась Дюмениль.

      – Потомок великого Конде! – прибавила Кино. – Брат герцога Бурбона!

      – В ту самую ночь, когда граф совершил эту гнусность, – вспомнил Ришелье, – его нашли связанным и погруженным до подбородка в яму, наполненную нечистотами. Рядом валялась его карета, опрокинутая набок, без лошадей, а кучер и два лакея были связаны. Никто никогда так и не узнал, кто отомстил за бедняжку.

      – А кого граф обвинял? – спросила Софи.

      – Никого. Он и сам не знал, кто его наказал таким отвратительным способом.

      – Однако он дешево отделался. Всего лишь принял ванну, – с иронией сказал аббат де Берни.

      – Из крови? – спросила Кино.

      – Как из крови? – повторила Дюмениль.

      – Конечно. Это давняя привычка графа.

      – Он принимает ванны из крови?

      – Как? Вы этого не знаете? Однако весь Париж только об этом и говорит.

      – Неужели граф де Шаролэ?..

      – Да. Чтобы поправить свое здоровье, он принимает ванны из бычьей крови.

      – Однако говорят и кое-что иное, – заметил Таванн.

      – И, может быть, не напрасно, – прибавил Ришелье.

      – Что же говорят? – с нервным смешком спросила Дюмениль.

      Креки осмотрелся, не подслушивает ли какой-нибудь нескромный лакей, потом, понизив голос, сказал:

      – Говорят, что эти ванны, которые надо принимать только в последнюю пятницу каждого месяца, состоят из трех четвертей бычьей и из одной четверти человеческой крови.

      У всех присутствующих на лицах отразился ужас.

      – Кроме того, – уточнил маркиз, – человеческая кровь должна

2

Исторический факт. Мемуары Сен-Симона, т. ХIV.