Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа. Понсон дю Террайль

была в самом деле в обмороке.

      Рокамболь шел вперед, а за ним шел Гиньон, не выпускавший все – таки его из своих рук.

      – Обе женщины, то есть Вишня и Жанна, находятся в маленьком домике, – говорил мальчуган. – Вот вы увидите.

      Он вошел на мостик водяной мельницы и сказал Гиньону:

      – Идите направо, приятель; если упадете в воду, то это будет очень плохая штука.

      – Ступай сам направо! – ответил ему Гиньон.

      – А плавать умеете? – спросил опять Рокамболь.

      – Нет, – ответил работник.

      – Ну, это плохо, – проворчал мальчуган, и, дойдя до середины мостика, где уже не было колеса, он сделал быстрое движение и, толкнув Гиньона, подставил ему подножку и вместе с ним полетел в воду.

      – Посмотрим, по шерсти ли тебе дана кличка Guignon[1], – проговорил в это время маленький негодяй.

      И в то же время он крикнул графу:

      – Прощайте, господин граф, вы не узнаете, где Жанна.

      Ребенок пошутил и надсмеялся над взрослым и остался верен сэру Вильямсу.

      Делать было нечего.

      Де Кергац и Леон Роллан проворно вернулись в кабак, рассчитывая узнать что – нибудь от старухи.

      Но вдова Фипар уже исчезла.

      Кабак был пуст, и Арман нашел в нем только один еще неостывший труп Коляра.

      А теперь мы снова вернемся в Бретань.

      Сэр Вильямс не терял здесь времени понапрасну; он поместился у кавалера де Ласси, который принял его со всем радушием скучающего человека, и в короткое время заслужил его полное расположение и привязанность.

      Заручившись такими вескими данными, сэр Вильямс приступил уже к более решительным действиям.

      Он открылся перед де Ласси в том, что любит Эрми – ну, но что, к несчастью, не пользуется ее расположением.

      Де Ласси принял это сообщение близко к сердцу и решился помочь бедному англичанину, который так страдал из – за своей любви к Эрмине.

      По его предложению была устроена большая охота на старого кабана, на которой присутствовал и господин Бопрео с дочерью.

      Во время этой охоты сэр Вильямс имел возможность порисоваться в глазах молодой девушки, убив в двух шагах от нее старого кабана, на которого он бросился один.

      Сцена была настолько потрясающая и вместе с тем страшная, когда сэр Вильямс храбро бросился на рассвирепевшего зверя, что с Эрминой сделалось дурно, и молодой англичанин стал представляться ей чем – то вроде героя.

      – Каково? – пробормотал сэр Вильямс, возвращаясь с охоты и нагибаясь к господину де Бопрео.

      – О, отлично, великолепно! – проговорил тот.

      – Если бы у вашей дочери не двенадцати миллионов приданого, – заметил также тихо сэр Вильямс, – то я бы, поверьте, не стал рисковать: я ведь ставил на карту свою жизнь.

      Вскоре после этой охоты он сделал предложение, но Эрмина письмом поблагодарила его за оказанную ей честь и ответила, что она все еще любит Фернана и не может забыть его.

      Рокамболь, как и следовало ожидать, преспокойно себе выплыл на берег, обогрелся на барке и явился на другой день утром чуть свет в кабак.

      Дверь

1

Неудачник (фр.).