Рог Мессии. Книга третья. Долина костей. Ханох Дашевский

женщины и дети – стояла за невысоким забором. После каждого удара многие из них аплодировали. В толпе были немецкие солдаты. Я находилась недалеко от забора и видела, что даже они с удивлением смотрят на аплодирующих литовцев.

      Кое-кто поднимал детей, чтобы те могли получше разглядеть происходящее. Была и другая забава: заливали в людей воду из шлангов, пока человека не разрывало на части. Когда подвели ваших мальчиков… – Рива остановилась, ей нужно было справиться со спазмом. – Когда их подвели, на середину двора выскочила страшная, седая, сумасшедшая старуха. Юда… – Рива снова остановилась и, уронив голову на стол, несколько минут оставалась в таком положении. – Юда, это была ваша Дина…

      Риве всё труднее становилось говорить. Она замолкала, иногда надолго, уставившись невидящим взглядом в какую-то только ей известную точку. Но даже из этих не всегда связных, прерывающихся слов Юда узнал, как всё происходило.

      Макса и Арика убили на глазах у Дины. Когда всё закончилось и десятки евреев с проломленными черепами лежали кучей у ног юного палача, показался улыбающийся Альгирдас.

      – Национальная революция, господа литовцы, – обратился он к столпившимся за оградой зрителям. – Жидовской власти – конец! Слишком долго мы их терпели. Наши добрые князья Геди́минас и Ви́таутас приютили их на литовской земле, дали им привилегии, но разве жиды умеют быть благодарными? Они – мастера козни строить и нож держать за пазухой. Когда Советы пришли, они их цветами встретили, русские танки целовали. Теперь эти танки горят у Немана. Сами можете убедиться. Пусть же этот подлый народ ответит за свои преступления! Стасис! – окликнул Альгирдас палача, не выпускавшего из рук лома. – Давай!

      Бросив лом и не вытирая окровавленных рук, Стасис отлучился. Через несколько минут он вернулся с аккордеоном. Взгромоздившись на убитых евреев, Стасис заиграл «О, Литва, отчизна наша, ты страна героев…». Обнажив головы, толпа за забором подхватила литовский гимн. И Стасис, в одиночку убивший четыре дюжины безоружных евреев и нажимавший багровыми пальцами на клавиши аккордеона, тоже почувствовал себя героем. Но после того, как мелодия стихла, все услышали тонкий пронзительный вой. Седая сумасшедшая, разгребая кровавую грязь, ползком подбиралась к куче трупов, где лежали её сыновья. Альгирдас вытащил револьвер.

      – Будем милосердны, друзья, – сказал он, разряжая обойму в голову Дины.

      Лишь тогда Риве стало ясно, почему она и другие женщины и дети ещё живы. Альгирдас хотел, чтобы все они видели, как убивают их братьев, мужей и отцов. Такое развлечение придумал себе и своему отряду командир литовских партизан Альгирдас Жемайтис.

      Рива знала, что скоро наступит и её очередь. Она была красива и понимала, что ожидает её перед смертью. Больше всего Рива боялась, что Рафика оторвут от неё и прямо на глазах убьют. Но борцы за свободу то ли устали, то ли решили отложить следующий этап на завтра и оставили женщин и детей во дворе гаража. Была середина ночи, когда появился какой-то литовец с винтовкой и, что-то сказав сидевшему в воротах белоповязочнику,