Долина теней. Последний артефакт. Камилла Ким

системой вентиляции и велел ученикам совершить полную погребальную церемонию. Действо сие проходило на городском погосте при полной луне. В саркофаг хотели положить устройство связи с поверхностью в виде шнурка с колокольчиком, но Покойник клялся, что эти меры излишни, – он пробудет под землёй полчаса, ни минутой меньше.

      Установив на свеженасыпанном холмике над неглубокой могилой плоский камень с изображенным на нем образом, отдаленно напоминавшем У-ку, ученики по наущению погребённого уселись полукругом и принялись читать мантры соединения с Истиной. Их протяжное пение разносилось далеко вокруг.

      На шум пришёл смотритель погоста, решивший, что столкнулся с какой-то экзотической сектой. Он в грубой форме предложил последователям Покойника покинуть священное место и впредь не смущать души усопших дикими песнопениями. Эксперимент мог окончиться полным провалом, но в этот момент из-под земли послышались приглушённые вопли, и ученики с восторженными криками «Покойник хочет выйти!» начали раскапывать могилу.

      Когда откинули крышку саркофага, У-ку сел, дико озираясь по сторонам. Он был бледен больше обычного, руки его дрожали. Первым делом он сообщил, что недоволен быстротой его вызволения. На расспросы учеников о псевдовампирах Покойник уклончиво ответил, что было слишком темно, но его внутреннее зрение показало ему такие жуткие картины, что если увидеть их во сне, то вполне можно не проснуться.

      На следующий день хоронили смотрителя погоста.

***

      На погребальные церемонии доктор никогда не опаздывал, он считал это дурным тоном. В городе его многие знали и считали неисправимым чудаком. Памятуя о его интересе, чисто научном, как он любил повторять, горожане сами приглашали У-ку, случись отойти в мир иной кому-нибудь из родственников или знакомых. Он в свою очередь считал своим долгом не только присутствовать при погребении, но и принимать активное участие во всех ритуалах. Если доктору казалось, что что-то идёт не так, он немедленно вмешивался в происходящее.

      Надо отдать ему должное, в погребальных традициях он разбирался как никто иной.

      Единственно близким себе по духу Покойник считал молодого антрополога Бену. По роду деятельности тот часто описывал в своих трудах обряды, в том числе и заупокойные, племён, изучением которых занимался. Так они и познакомились, – доктор пришёл с новеньким сборником в руках, горя желанием пожать руку автору. Поначалу Бену сторонился У-ку, который, казалось, был немного не в себе, но потом привык и даже получал удовольствие от общения с ним. Практически не имея общих интересов, они сдружились.

      Бену познакомил доктора с оракулом, и вместе они составляли довольно эксцентричную троицу, и любой трактирщик привечал их как родных. После застолья они разгуливали по ночным улицам и громко пели, и вслед им летели пустые бутылки, куриные яйца, луковицы, ненужный хлам и проклятья разбуженных горожан.

      Проснувшись поутру больным и разбитым в каком-нибудь незнакомом