Молния. Лана Александровна Ременцова

Я же стесняюсь.

      – Я имею право видеть, что защищаю, и за кого буду платить в академии, причём совсем нехилые деньги.

      Её глаза увлажнились, руки задрожали. Он не дал ей выть от безысходности, подошёл, наклонился, взялся за полы платья и поднял вверх, снимая его через голову. Она стояла молча и смотрела на него, не зная, что делать, кричать бесполезно, сопротивляться тоже. «Мамочка, как–то странно, повернулась моя жизнь. Такого жениха я хотела? Не знаю».

      Дальше он снял с неё бюстгальтер, трусики и туфли.

      Она на его удивление не стала стыдливо прикрываться, а вытянулась в струну, выставляя шикарную грудь напоказ.

      – Почему ты не смущаешься и не визжишь? – он опешил, невольно, разглядывая её совершенную фигуру, член сразу заявил о себе выпиранием под полотенцем.

      – А зачем? Насколько я поняла, выхода у меня никакого нет. Ты думаешь, что теперь имеешь на меня все права. Учиться у вас я не собиралась, это ты навязываешь мне вашу академию. Спать в твоей постели приведёт к сексу с тобой, а это далеко не ухаживания, и совсем не то, о чём я молила небо. Здесь я на правах проститутки, так?

      Её поведение и слова смутили его, чего он вообще не ожидал от себя, член резко обмяк, в том, что являлось вампирской душой, образовалось какое–то разочарование.

      – Я не нравлюсь тебе? – выдавил из себя как–то натянуто.

      – Нравишься даже очень, тебе сейчас отдаться или позволишь пару дней привыкнуть? – изменение из робкой девушки, этакой соблазнительной жертвы в ироничную стерву, его потрясло.

      – Нет, сейчас я тебя не хочу, иди, мойся.

      Она отвернулась и вошла в душевую кабину. Он подсознательно наблюдал за ней сквозь полупрозрачное стекло. Да, её тело его возбуждало, но эта внезапная перемена остудила пыл. Такая отдача ему совсем не зажигала, наоборот даже начала раздражать.

      Девушка вымылась, вышла мокрая, подошла и протянула руку.

      – Там нет другого полотенца. Ты сам меня и вытирать будешь?

      Он, смотря ей в глаза, взял с вешалки, не оглядываясь, чистое полотенце и подал.

      – Спасибо, – она начала нарочно медленно вытираться, а когда протёрла там, услышала его скрежет ногтей о кушетку.

      – Что?

      – Ничего, одевайся.

      Девушка оделась. Он взял её за руку, вышел, спустился на второй этаж и зашёл в одну комнат.

      – Это моя спальня. Мне надо одеться, – снял полотенце, подошёл к шкафу и вытянул вещи.

      – У тебя здесь неплохо. А спать вместе мы будем голыми? У меня же нет здесь вещей, не ночнушки, не халата, ничего.

      Он бросил вещи на большую постель алого цвета, подлетел к ней и пригвоздил к стене, пребывая всё ещё в обнажённом виде, схватил за щёки.

      – Ты решила показать себя стервой? Не пыжься, я не потерплю этого. Будешь язвить, останешься совсем голой и в академию пойдёшь в моих вещах.

      – А что ты тогда скажешь всем? Появилась сестра, любящая мужские вещи?

      Глаза вампира покраснели, он запустил руку под платье, сдавив ягодицы, с силой прижав к себе. Вот тут у Василины что–то ёкнуло внутри.

      – Чувствуешь? Я могу быстро воспитать тебя.

      – Знаю,