Молния. Лана Александровна Ременцова

откусить вампирам голову, а вторые – сжечь до тла. Матери Влада откусили.

      – Ужас.

      – Ладно, ешь, я в душ. Потом покажу тебе дом. Жить ты тоже будешь здесь. И… может, тебе так понравится, что быстрее захочешь меня, – его улыбка снова пробежала по ней мелкой дрожью. Она понимала, что он безумно ей нравится, но стать легкодоступной игрушкой на пару ночей совсем не хотелось.

      – Ух, я чувствую твои феромоны. Ты снова увлажнилась? – он сделал шаг по направлению к ней.

      – Не надо, это… это… стыдно, – она отпрянула.

      – Понимаю, однако, тебе всё равно придётся на это пойти, иначе выброшу туда же на кладбище, но… девочка, уже мертвой.

      – Почему мёртвой? – вскрикнула в ужасе.

      Он ухмыльнулся.

      – Потому что не один человек никогда здесь не был, и не выйдет отсюда живым.

      – То есть я обречена?

      – В каком–то смысле да.

      Она угрюмо склонила голову и поплелась за стол, где для неё уже расставляли фарфоровый прибор и положили серебряный набор: ложки, вилки, нож.

      Поела немного кровяной колбасы, морщась и пытаясь найти негатив в ней, но вкус оказался очень даже ничего.

      – Из чего она? – спросила у снующей кухарки.

      – Кровь бронзиков, – её голос показался каким–то скрипучим.

      – Это кто?

      – Горные животные.

      Василина обратила внимание на необычные зубы кухарки, вроде на вампирские клыки не похожи, страшные острые и очень частые, будто их не тридцать два как у людей, а сто тридцать два. Женщина с жёлтым и вытянутым лицом внезапно стала принюхиваться как Гончая Борзая и, схватив её за руку, раскрыла пасть.

      Василина вскрикнула, пытаясь вырвать руку.

      – Мара! На место! – послышался грозный голос Зоряна, а в следующий миг кожаный хлыст ударил кухарку. Она отпрыгнула и забилась под стол, рыча как собака.

      Василина вскочила и как ошпаренная, подбежала к вампиру, встав ему за спину и притихла.

      – Что с ней? – хмыкнула.

      – Мара, я сказал на место! – он снова щелкнул хлыстом по полу рядом со столом и с такой силой, что та ещё больше зарычала. Тогда Зорян подошёл, вытянул женщину за шкирку, встряхнул, как котёнка, и, взяв за грудки, уставился в глаза.

      – Она моя, тронешь, убью, – процедил.

      Та судорожно отрицательно замотала головой, однако по ней сильно виделось, что она пытается отдышаться, будто пробежала кросс на скорость.

      Он отшвырнул её в сторону каморки. Кухарка поползла на четвереньках к себе и закрыла дверь.

      – Что с ней? – опять прошептала на смерть перепуганная девушка.

      – Она почувствовала в тебе кровь и плоть. Ты для неё лакомый кусок, людей в нашем мире нет, а для зубастых ты как самый вкусный торт у вас.

      У Василины поползли брови на лоб.

      – Она тоже из зубастых?

      – Все слуги вампиров из них. Это низшая каста. Одни из них одомашненные прислуживают нам, другие – ещё дикие обитают в горах, и если любой вампир случайно забредёт туда, то может не вернуться.

      – Ужас, а как же она почувствовала? Ты же окружил меня силовым полем.

      – Я