Жуткая история. Кот. Ксения Горькая

сказал, что ты ему оставшейся рукой башку открутишь, когда тебе станет лучше. Если подумать, он был спокойней всех, как будто сразу знал, что ты поправишься. Он всегда самый спокойный, – она пожала хрупкими плечами.

      Любопытно. За руку, конечно, спасибо, но откуда он мог знать?

      – А что известно про нападение? Кто это был?

      – Мне не то чтобы много рассказывают, – Ван обиженно надула губы. – Знаю, что напало несколько цзянши[11], может, еще парочка какой-то мелкой нечисти. Буэ, терпеть не могу этих дохлых кровососов, мерзость, – она изобразила тошноту. – Ён сказал, что они шли к кампусу, но Тэхо-оппа и Рюк-оппа их увели.

      Похоже, не все так безоблачно в этом райском месте.

      Ван подняла с пола телефон.

      – Ты, наверное, жутко голодный, я принесу чего-нибудь поесть, – она сделала шаг в сторону выхода и киношно хлопнула себя по лбу. – Ах да, ты же больше не ешь обычную еду. Ну ра-а-аз уж мы заговорили о еде, – ее взгляд стал хитрым, – может, мне позвать Рюка-оппу? – Она заговорщицки поиграла бровями.

      Хёну оторопел.

      – Вот проныра, как узнала?

      – Да ладно, он все время тут тусил. За руку тебя держал ночами, – она закатила глаза. – Несложно было сложить два и два.

      – Н-да, ни на секунду с тобой не расслабишься, – он усмехнулся. – Ладно, зови Кая.

      Она показала большой палец и вылетела из комнаты, Тхэбэк последовал за ней, грузно переваливаясь.

      Хёну почувствовал зуд под кожей и поднес левую, обмотанную бинтами, руку к глазам. Он раздвинул полоски марли и увидел черный беспорядочный рисунок – от кончиков пальцев и до сгиба локтя все вены почернели. Подушечки пальцев были полностью черными. Выглядело как довольно смелое тату.

      Ну что ж, его везение должно было когда-нибудь закончиться. Не мог же он бесконечно вылезать из всех передряг без последствий. Интересно, представляет ли эта штука какую-то опасность?

      Он несколько раз сжал и разжал пальцы. Ну, немного неприятно, но ничего особенного.

      Кстати, о еде. Прислушавшись к себе, Хёну обнаружил, что, как ни странно, совсем не голоден. Он что, каким-то образом поглощал энергию, пока был без сознания? Или просто совсем не тратил?

      Прерывая его размышления, в комнату вошел Кай. Его волосы были влажными, будто он только что вышел из душа. Он был немного уставшим, но в остальном выглядел, как и всегда, – прекрасно.

      Хёну указал на его руки – он был в футболке с коротким рукавом:

      – Жаль, я думал, у нас будет парное тату, – он продемонстрировал свою руку с частично распущенными бинтами, счастливо улыбаясь.

      Руки Кая были чистыми. Тот лишь едва приподнял уголок губ и сел в ногах. Кажется, никто из них не знал, что сказать.

      – Как самочувствие? – Кай пробежался глазами по его лицу, плечам и рукам – всему, что не было скрыто одеялом.

      – Чувствую себя немного пережеванным. А в остальном – блеск, – он осмотрел Кая – от порезов не осталось и следов. – А ты?

      Тот отвернулся к окну. После некоторой паузы он тихо ответил:

      – Ты

11

Цзянши – в китайском фольклоре один из видов восставших трупов; известен как китайский «подпрыгивающий» вампир.