Красная перчатка. Виталий Гладкий

уже изготовился нанести первый удар, но вдруг топор застыл на полпути – знакомый голос окликнул помощника капитана по имени:

      – Шарль де ля Рош?! Что вы здесь делаете, дьявол вас побери?!

      Упади сейчас у ног де ля Роша звезда с неба, и то он не так удивился бы. Перед ним стояла сама Жанна де Бельвиль, жена Оливье де Клиссона, друга барона, у которого он был в услужении! Они вместе с бароном часто гостили в замке де Клиссон, и сеньора Жанна была с ним очень любезна, по-матерински добра. Де ля Рош играл вместе с ее детьми в разные игры, и это были веселые, незабываемые моменты, которые скрашивали нелегкую жизнь юного оруженосца.

      Первой оправилась от удивления Жанна де Бельвиль.

      – Спрячьте меч в ножны и отойдите в сторону! – приказала она непререкаемым тоном. – Я дарю вам жизнь! Даю слово!

      Де ля Рош повиновался; правда, без особой охоты. Бывшему оруженосцу доводилось видеть учебные бои Жанны де Бельвиль с рыцарями – многим из них потом приходилось считать синяки от ударов и охать, когда им накладывали повязки с целебной мазью. Доставалось и ей – поединки проходили безо всяких скидок на женский пол и хрупкость мадам Жанны; госпожа де Клиссон была бесстрашна, стремительна в движениях – иногда казалось, что она была сделана из железа. Поэтому, при всей его выучке, шансы выстоять против предводительницы пиратов у Шарля де ля Роша были мизерными.

      Наконец абордажные команды оказались на палубе нефа и началась кровавая рубка. В основном она шла между пиратами и стрелками, которые отчаянно боролись за свою жизнь. Что касается матросов, то оставшиеся в живых предпочли бегство и посыпались в воду, как горох из рваного мешка. Часть из них погибла от стрел пиратов-лучников, но некоторым все же удалось добраться до недалекого берега.

      Вскоре все было кончено. Бросив на палубу окровавленный топор, Жанна де Бельвиль устало приказала де ля Рошу:

      – Идите за мной.

      Тот молча повиновался, и вскоре они оказались в каюте капитана. Бартоломью Кривой Глаз уже очнулся, но в его голове все еще гудели шмели, и он пока мало что соображал.

      Сын бесстрашной воительницы, увидев де ля Роша, с удивлением воскликнул:

      – Шарль? Вы ли это?

      – Морис?! – Де ля Рош растерялся. Мог ли он подумать, что малыш, которого качал на руках, окажется таким грозным и метким стрелком? Ведь Морису де Клиссону сейчас не более пятнадцати лет, хотя он здорово подрос и выглядит гораздо старше. И этот неоперившийся птенец сражался лучше многих профессиональных стрелков? Непостижимо!

      – Морис! Развяжи руки мсье капитану! – приказала Жанна де Бельвиль и села.

      Бартоломью поднялся с помощью подростка и начал растирать затекшие кисти рук. Наверное, вертикальное положение тела способствовало прояснению в его изрядно травмированных мозгах, потому что он вспомнил все и теперь старался обрести необходимое