Наследник. Книга вторая. Алексей Хапров

и написал тебе это самое-то письмо. Ну, а я на следующий день отправил его по ускоренной почте. Так что теперь ты знаешь, кому ты этим приглашением сюда обязан!

      В моей душе мучительно защемило.

      – Налей мне, – попросил его я.

      – Да, пожалуйста, – охотно наполнил мне рюмку Семён и пододвинул мне маринованные огурцы.

      – Так вот, – продолжил, дождавшись, когда я закушу, он, – я хочу помочь тебе потому, что это затрагивает мою сестру. Она ведь очень любит твоего сына, и без него, я боюсь, она просто усохнет.

      И Семён снова наполнил наши рюмки доверху.

      – У меня есть обоснованные подозрения, что могло случиться что-то серьёзное! – понизил голос он. – Твой сын – он ведь остро чувствует несправедливость. Про таких, как он, говорят, что он-де не из тихонь.

      – Да, он с детства такой, – подтвердил я. – У него душа так устроена. Он и в детстве ходил по лезвию бритвы.

      – Вот-вот, – вознёс свой указательный палец Семён. – Поэтому давай-ка будем действовать сообща.

      Мой шурин по-барски закинул ногу на ногу.

      – Там, где пахнет криминалом, тебе без моей помощи не обойтись, – нравоучительно произнёс он. – Ведь криминал – это такая среда, где более всего важен именно жизненный опыт. И я такой опыт, как ты знаешь, имею. А ты, уж извини меня, до него ещё не дорос… Ну, так как? – закурив, спросил меня он. – Будем держаться вместе или будем подчиняться своим эмоциям?

      – Будем держаться вместе, – сделал свой выбор я.

      – Ну, вот и славно.

      Семён затянулся и выпустил дым. Морщины на его лице слегка разгладились. Мой шурин опять подался вперёд и поведал мне следующую историю.

      По словам Семёна, всё началось около двух лет назад, после смерти прежнего настоятеля монастыря, отца Афанасия.

      При отце Афанасии, который управлял обителью двадцать лет, Свято-Успенский Усть-Бардинский мужской монастырь представлял собой весьма убогое заведение. Убогое – в смысле нищенских условий жизни.

      Да, богоугодные заведения и не должны выделяться роскошью. Но одно дело скромность и простота, и совсем другое – хозяйственная разруха.

      Условия жизни, по мнению отца Афанасия, это было дело десятое. Главное, по его мнению, это было служение Богу. И если у тебя в стенах образовались трещины, и, кроме этого, течёт потолок, то значит Всевышнему так угодно, и ты к этому должен относиться смиренно.

      Не беда, что под ногами хлюпают лужи, а в монастыре повсеместно разгуливают сквозняки. Главное – это служение Владыке нашему, и всё, что монаху нужно – это лишь только молиться!

      После смерти отца Афанасия его место занял отец Ираклий. И с приходом нового настоятеля дела в монастыре заметно пошли на лад.

      Первое, что сделал отец Ираклий – это устроил в монастыре капитальный ремонт. Переложили паркет, поклали новую крышу, заменили трубы и провели, наконец, долгожданную канализацию.

      А как облагородили монашьи кельи! Не в каждой квартире имеется такая