И сгинет все в огне. Андрей Шварц

Петир, – рычит Волшебник. – Я надеялся, что это было просто личное. Что ты сбежал от своих обязанностей, чтобы быть с семьей. Что ты просто струсил. Но нет. Ты продал нас всех кучке Смиренных террористов. После всего, через что мы прошли вместе, всего, что мы построили, ты предал все, за что выступает Республика!

      Когда в разговор вступает мой отец, его голос холоден, как лед.

      – Все, через что мы прошли, – ложь. Все, что мы построили, – мерзость. Единственное, за что выступает Республика, – несправедливость и угнетение.

      Ноздри Волшебника раздуваются, между бровями прорезаются глубокие морщины, и кажется, что он собирается нанести удар… Но затем его выражение лица резко меняется, и губы кривятся в жестокой улыбке.

      – О, Петир, – говорит он, – ты почти одурачил меня. Но, похоже, ты что-то упустил.

      Все вслед за ним глядят на пол, всего в нескольких дюймах от места, где я прячусь. Я вижу это одновременно с остальными, и мой желудок сжимается. Это Боуншенкс, мой деревянный конь. Мы забыли его спрятать.

      Волшебник поднимается с места, методично шагая к лошади, ко мне.

      – Если вашей дочери здесь нет… тогда что это? – говорит он, а мама с отцом обмениваются обеспокоенными взглядами, потому что стоит ему наклониться, чтобы поднять лошадь, как он посмотрит сквозь половицы и увидит меня. Я не знаю, что это будет значить, но уверена, что будет очень, очень плохо, и задаюсь вопросом, не должна ли я начать ползти, но не могу заставить свое тело двигаться. А позади меня Сера начинает плакать, и мое сердце колотится, и вот Волшебник прямо надо мной тянется вниз….

      Но он так и не добирается до лошади, потому что мама хватает со столешницы нож и вонзает ему в поясницу.

      В воздухе ощущается пульсация, гнетущий, мучительный рывок магии, и впервые в жизни я полностью соскальзываю в Пустоту. Комната, дом, город, все исчезает, погружая меня в этот серый, пепельный мир. Там, в затянувшейся оглушительной тишине, время движется ползком, и я вижу, как все начинают действовать. Инфорсеры поднимают локусы. Волшебник, раненый и воющий, достает свои. Мама отпрянула назад, потянувшись за новым ножом. А отец откидывается на спинку стула, поднимая руки, и два спрятанных локуса, два маленьких зазубренных лезвия, выскальзывают из его рукавов.

      Воздух потрескивает и гудит, раскаты силы проносятся по комнате, загадочные геометричные решетки танцуют и сверкают. Мир замирает, дрожит и трясется. Глифы сражаются с контрглифами. Вспышки света прорезают тьму. Я чувствую запах земли и вкус крови, чувствую, как внутри меня нарастает ужас, вырываясь наружу во время последнего боя моих родителей.

      Все закончилось меньше чем за секунду.

      Я возвращаюсь в Реальность, дрожу, потею, задыхаюсь под половицами. Кухня надо мной превратилась в развалины. Стол перевернут, потолок обгорел, в стене пробита гигантская дыра. Обугленные листы бумаги, остатки любимых книг отца, порхают в воздухе, а слой сверкающего льда покрывает пол.

      Двое Инфорсеров, женщина и крепкий мужчина, мертвы, их почерневшие тела тлеют в дальнем конце комнаты. Третий, низкий