Кто играет в человечков?. Екатерина Николаевна Широкова

Ромке на все сто! Такой уровень имитации позволил сохранить и базовые свойства репликатора. Например, я сильнее, чем был он. Разве не чудо?

      – Это ты был в Пионерском? А в Южном? Они давно перестали выходить на связь. Это ты?

      – Угу, – Рома спокойно кивнул.

      – Тебе точно не жить!

      – Мне кажется, ты преувеличиваешь, иначе уже нажала бы на курок.

      – Где мой брат?

      – Мне жаль, – он с беспокойством свёл брови, – но новости паршивые. Боюсь, люди его раскрыли. И ликвидировали. Я не смог его спасти. Имитация была не очень с самого начала.

      Катька опустила ствол сантиметров на десять, а потом вскинула обратно.

      – Где? Когда?

      – Разведчики в Тимирязевском. Неделю назад. И мне правда жаль, Кать.

      – И зачем ты пришёл сюда? В мой дом? Я ведь могла появиться здесь в любой момент и я знаю, что ты не он. Это не особо умно.

      – Наоборот, я искал тебя. На старой базе никого не было, вот и решил, что сюда ты рано или поздно заглянешь. Сейчас я кое-что достану, а ты не горячись. Лады?

      Рома, как в замедленной съёмке, сунул здоровую руку в карман и достал сложенную напополам фотографию. Кое-как расправив, он показал Катьке снимок, на котором они с братом заразительно хохотали, а сзади Ромка покровительственно обнимал их за плечи и корчил задорную рожицу.

      – Зачем ты взял её?

      – Ты же за ней пришла? Вот, забирай.

      Катька сухо приказала:

      – Брось в мою сторону!

      Ромка швырнул фотографию, а Катька подобрала и не глядя сунула в задний карман.

      – И что это было? Зачем ты разыгрываешь передо мной сопливую драму? Ты же не Ромка и мы оба это знаем.

      – Ты меня не слушаешь. Имитация настолько хороша, что я и есть он. Особенно, если ты рядом. У меня голова гудит от ваших с ним воспоминаний.

      – И ты веришь, что я тебя запросто отпущу?

      – Нет. С чего бы это? Просто хотел поболтать. Соскучился жутко. Как ты? Справляешься?

      – Да пошёл ты!

      – Не такая уж ты и злая, раз завалила псов. Могла бы дать им побольше времени, не пришлось бы стоять и махать передо мной оружием.

      – А ты… правда всё помнишь?

      – Многое. Думаю, почти всё. А что? Есть вопросы?

      Катька прислонилась к открытому багажнику.

      – Как он мог так поступить со мной? Я же лишилась сразу вас двоих. Тебя и его. О чём ты только думал?

      – Признаю, вышло не очень. Но, Катя… Ты же можешь общаться со мной, если захочешь. Иногда. Просто разговаривать. Это всё ещё возможно.

      Катька изо всех сил удерживала приклад и старалась не хлюпать носом, чтобы скрыть навернувшиеся слёзы.

      – У тебя всегда были абсолютно дурацкие идеи. Я не могу.

      – Понимаю, – Рома подтянул ступни, – и я не в обиде, Кать. Здорово было тебя повидать. Ты справишься.

      Катька глубоко вздохнула.

      – Прости меня, – прошелестела она, но он достал её раньше, выбросив тонкие нити, обвившие горячие лодыжки с налипшими песчинками.

      – Всего два часа.