Кто играет в человечков?. Екатерина Николаевна Широкова

особо, – она выпрямилась с каменной физиономией и отряхнулась, – а ты зачем стрелял? Всех чудищ решил здесь собрать одним махом? Теперь надо валить, а я сто лет планировала заглянуть в наш старый дом, ну и везение.

      – Извини, я что, должен был спокойно смотреть, как этот… резвится с тобой?

      – Да я контролировала ситуацию! – Катька вспыхнула.

      – Ага, я так и подумал сразу, – Булка с пристрастием изучал её, – а ты переживаешь о нём, – не спрашивал, а утверждал с явным укором, – зря ты так.

      Вместо возражений Катька проверила у Ромы пульс и в её чертах проступило поистине ослиное упрямство.

      – Живой. Возьмём с собой, – она вернула должок, связывая парня его же методом, – подгони машину, а я проверю его вещи.

      – С ума сошла?

      – Он странно повёл себя, тут что-то нечисто. Надо допросить. И всё равно нам на базу нельзя, – она сделала страшные глаза, – ещё два часа.

      – Погоди, ты же сказала «не особо» трогал? Он тебя?..

      – Да не в том смысле… Он изобразил приступ старой привязанности ко мне, представляешь? – Булка потемнел и Катька торопливо разрядила обстановку. – Да брось, всё в рамках. Скрутил и повалил. Точка. Но контакт был.

      Булка стиснул зубы и резко развернулся, уходя за тачкой, а Катька с чувством прошептала вслед:

      – Всё будет хорошо, обещаю.

      – Поговорим через два часа, – выдохнул Булка, – и я это уже слышал раньше.

      Дверью не хлопнул, конечно, но всё было предельно прозрачно. Ей теперь в убежище путь заказан, рисковать нельзя, пока не проверят статус, а Булка ни за какие коврижки не оставит её одну. Катька поморщилась и заглянула в рюкзак, доверху забитый тушёнкой и прочими изысками, и удовлетворённо потащила находку к выходу.

      Когда мотор заурчал в их квартале, Катька уже закончила обрабатывать аккуратные круглые отверстия под ключицей и наскоро перебинтовала плечо. Булка не стал комментировать её деятельность, подхватив бессознательный груз под лопатки и без церемоний засунув Рому в тщательно отгороженную часть автомобиля, а после дав по газам, унося ноги из ставшего крайне опасным района.

      Обманчиво безмятежная тишина осталась позади, а они мчали по шоссе с раскиданными по обочинам обгорелым металлическим остовам вперемешку с почти новенькими экземплярами и угрюмо молчали, избегая ненужных обсуждений.

      Зарулив на большую многоэтажную стоянку у торгового центра на развилке, Булка вынул ключи из замка зажигания и холодно сообщил Катьке:

      – Я проверю периметр и вернусь, а если этот очнётся и скажет что-нибудь полезное, будь добра, не лезь на рожон. Он этого уже не заслуживает, поверь. Я сам прикончу.

      Через несколько минут Рома застонал, а Катька вздрогнула и прильнула к стеклу, рассматривая расплывающиеся бурым пятна на его груди:

      – Лежи тихо. Я тебя перевязала.

      – Где мы? И зачем? И куда делся Булка? Чёрт, он меня подстрелил!

      – Отвечай на вопросы. Почему ты не тронул меня? Что тебе было нужно? Это какая-то новая фишка?

      – Катя, –