Сестра самозванца. Владимир Александрович Андриенко

поверил беглый дьяк.

      Сумбулов кивнул.

      –И чего делать-то?

      –Богу молиться.

      –Оно конечно дело хорошее – молитва. Дак нам думать надобно, как из сего острога уйти.

      Сумбулов засмеялся.

      – Дак стены вокруг нас, а за ними стрельцы. Как уйдешь?

      – Эх! Кабы вчера мы могли уйти!

      – Чего теперь, – пробормотал Сумбулов. – Это тебе за воровство плети, а мне на Москве башку снесут.

      – Теперя одна надежа, Василий Андреевич. На царевича!

      – Тише! Ты про сие не говори. Мало мне бед! Да и тебе от того хуже. Али еще в заговоре против государя хочешь быть повинен?

      Тихон Сысоев не ответил…

      ***

      Казаки атамана Корелы быстро оказались у стен Монастырского острога. Со стен на них смотрели стрельцы и не могли понять кто это такие.

      Корела сам в сопровождение одного казака подъехал к городку.

      – Эй, служивые! Я атаман Корела!

      Стрелецкий десятник был с большого перепоя и ничего не мог понять.

      – Ты мил человек, кто таков?

      – Я атаман Корела с Дона!

      – С Дона? Али я чего не дослышал?

      – Я атаман Корела и прибыл сюда от имени его милости царевича Димитрия Ивановича. Сам царевич скоро будет здесь со многими тысячами воинства.

      – Царевич? – переспросил десятник.

      – Царевич Димитрий Иванович, сын царя Ивана Московского!

      Десятник все понял и посмотрел на стрельцов.

      – Видали?

      – Сам царевич Димитрий идет к нам!

      – С воинством! Конец царству Годунова.

      Десятник перекрестился и ответил атаману со стены:

      – Мы завсегда горазды почет царевичу оказать.

      – Так отворяй ворота, десятский!

      – Дак ты не царевич, атаман. А его царская милость пусть пожалует в город.

      Корела усмехнулся в ответ…

      ***

      Замки с острога были сбиты и все пленники получили свободу. Стрельцы стали на строну царевича. Воеводу более никто не слушал.

      Сумбулов и Сысоев вышли из темницы.

      – Именем царевича, ты получил свободу, князь, – сказал Сумбулову стрелецкий сотник Еремей Парфенов.

      – Слава Димитрию! – искренне выкрикнул Сумбулов. – Не чаял я живым вырваться.

      Стрельцы закричали:

      – Слава царевичу!

      – А подьячий где? – Сумбулов посмотрел на сотника. – Где тот из Разбойного?

      – Ты про кого, князь?

      – Дак про того кто заарестовал меня! Подьячий с приписью из Разбойного Приказа.

      – Того не знаю, князь.

      Полусотский ответил Сумбулову за сотника:

      – Сбег он, князь. Как прознал про посланцев царевича, так и сгинул.

      – Жаль, не посчитались мы с ним. А воевода где?

      – Воевода в покоях своих. Затаился. Носа не кажет.

      – Так я сам навещу его. Я чай не гордый.

      Сумбулов велел дьяку Сысоеву его обождать. Сам он пошел к воеводе.

      Сын боярский Артемий Петров засел в горнице и пил водку от страха.

      – Как здоров, воевода? –