Сестра самозванца. Владимир Александрович Андриенко

в ножных кандалах. Шапки на нем не было, и кафтан был порван. Сапоги с него также стащили. Босые грязные ноги дьяка были в ссадинах и кровоподтеках.

      – Дьяк Приказа Новой четверти Сысоев?

      – Я самый. Чего скрывать то? Попался, и знать ответ мне держать.

      – Садись человече. В ногах нет правды.

      Дьяк сел.

      – Стало хотел к ляхам утечь? – спросил дворянин.

      – Хотел. Да сцапали меня псы воеводские! Не ждал, не гадал, что здесь попадусь. Вот она граница! Рукой подать. И решил к бабе наведаться! Давно бабы у меня не было.

      – Не мог до Литвы подождать? – усмехнулся дворянин. – Приметы твои хорошо расписаны. И ты с такой рожей к бабе поплелся! Дурак!

      – Теперя отвечу, – хмуро ответил Сысоев и шмыгнул носом.

      – А много ли денег хапнул, дьяче? Чего ищут тебя? Ведь при тебе ничего не нашли.

      – Не нашли? – горько засмеялся Сысоев. – Псы воеводские все отобрали до копейки! А сказали что нет де при мне ничего. Им прибыль, а мне на Москве на правеже стоять под кнутами!

      – Стало отобрали все? А много ли было?

      – Три тыщи рублев!

      – Вона! – изумился Сумбулов. – Три тыщи! С такими деньгами можно было пристроиться у ляхов!

      – Дак чего вспоминать. Денег нету. Я в железах.

      – А есть ли у тебя, дьяк, свой человек у ляхов?

      Дьяк посмотрел в глаза Сумбулову. И сразу понял, что этот воеводский товарищ неспроста сие спросил. Знать и у него есть надобность в том.

      – Али и тебе надобно за рубеж?

      – С чего взял сие?! Я товарищ воеводы и верный человек великому государю. А спросил для порядку!

      – Так и я для порядку, – ответил Сысоев. – Есть у меня человек. Слышь, дворянин? Есть!

      – Вона как?

      – При особе самого…, – Сысоев сделал паузу. – При особе самого царевича.

      – Какого царевича? Ты что? Как смеешь!

      – Дак я чего? Люди говорят, что истинный он царевич. А я разве знаю?

      – И кто там у тебя?

      – Дружок с Москвы еще. И мне от него послание было, что де есть тот, кого самозванцем на Москве объявили, истинный царевич Димитрий Иванович. Токмо дай мне от желез ослобониться! И я те помогу! Слышь? Помогу!

      – Да на кой мне помощь твоя?

      – А кто знает, что далее будет? Ты смекни! Бориска то болен! Что как помрет вскорости?

      – Чего болтаешь!

      – Дело говорю! Ты ведь также здесь не по своей милости. Ты из рода Сумбуловых, а торчишь здесь в подчинении сына боярского Петрова. Ты знатного рода и много выше его по положению. Али не грызет тебя сие?

      Сумбулов молчал. Беглый дьяк попал в самую точку!

      Сысоев продолжал:

      – Я те пригожусь. Замолвлю словечко.

      – Я подумаю. А ты пока посиди в остроге. Но корм тебе отныне добрый пойдет и кафтан, шапку, да сапоги тебе вернут.

      Сумбулов приказал увести дьяка…

      ***

      На следующий день пришла беда. В город прискакали люди государевы. И сразу к воеводе. Петров чуть не до земли стелился перед простым подьячим с приписью. Знать люди не простые.

      Дворянин