Державы верные сыны. Владимир Бутенко

господином на незнакомом языке.

      – Молодец, – похвалил Александр слугу, большого любителя женского пола. – Их имена я постараюсь узнать сам.

      Хозяйка гостиницы, подувядшая дама лет сорока, ничуть не оттаяла сердцем при виде красивого и изящно одетого парижанина. Выяснив, что он ищет среди поляков знакомых, она почему-то с подозрением посмотрела на него и лишь за деньги согласилась назвать бывших постояльцев.

      Дворец Манульского, построенный в венецианском стиле, располагался в восточной части Вены, вблизи площади святого Стефания. Придверный лакей, наряженный в национальный костюм, услышав родную речь, с таким рвением бросился докладывать о госте, что сломал каблук.

      Пан, пожилой рыжеволосый толстяк, страдающий сердечной жабой, принял визитера со странно озабоченным лицом в маленькой комнатке, рядом с вестибюлем. Одет он был по-домашнему, в архалуке и мягких сапожках, и, судя по блеску в глазах, находился подшофе. И, как уловил Александр, от одежды его исходил запах женских духов. Уж не прервано ли любовное свидание?

      – Рад видеть вас, уважаемый мсье Верден. Что-то зачастили в Вену парижане, – зашелся тирадой хозяин, пожимая руку. – И превосходно, чудесно. Надобно чаще встречаться и поддерживать друг друга, как это принято у иудеев… А вас я, милейший Клод, уважаю больше других за то, что поддерживаете нашу борьбу с захватчиками. К тому же, помогаете сплотить эмигрантские круги против России. Пся крев!

      Слуга вскоре явился с вином и закусками. Они подняли бокалы за процветание Польши. И хозяин вновь пустился в разглагольствования о борьбе Конфедерации против русской армии, о привлечении добровольцев из других стран, чтобы очистить польскую землю от врагов и вернуть славу Речи Посполитой. Но чем больше говорил Манульский, тем ясней ощущал Зодич его фальшивый пафос. Затягивать встречу не имело смысла. Александр, улыбнувшись, прервал блудливую речь хозяина:

      – В здешней гостинице, пан Тадеуш, я, к сожалению, не застал чету Сикорских. Пока ехал через Тироль, лошади выбились из сил. Не знакомы ли вы с ними?

      В глазах Манульского промелькнула тревога.

      – Наших немало в Австрии, – уклончиво проговорил хозяин, и Зодич почувствовал, что толстяк знает Сикорских. Возможно, они и есть агенты пане Коханку?

      Зодич сказал с двусмысленной усмешкой:

      – Надеюсь, друзья мои благополучно доберутся до места. Погода чудесная. И в Венеции не отменят карнавал.

      Набрякшие красные глаза хозяина выпучились, он разгладил указательным пальцем свои длинные рыжие усы и сбивчиво бросил:

      – Я не совсем понимаю, о чем вы, мсье. Но, в любом случае, не стоит впустую болтать о польских патриотах. Мы сильны католической верой и единством! Нас не сломят никакие лишения. Выпьем за это! Пся крев!

      «Очень похоже, что это они! – утвердился Зодич в своем предположении. – Почему пан так разволновался? Не доверяет мне?»

      – Нет, я уже пьян, – засмеялся гость и, всем видом показывая благодушие, поднялся. –