Слуги этого мира. Мира Троп

рот, она смотрела на то, как быстрым шагом покидает свой пост у дома родителей Страж. Они с Ханной вскочили на ноги, озираясь по сторонам: его примеру последовали все Стражи в округе.

      Это серьезно.

      – О, звезды, – прошептала Ханна, – вы же не думаете, что они на самом деле решились поднять восстание прямо сегодня?!

      – Не знаю, – сказала Помона, услышав себя словно со стороны. – Надеюсь, что нет, Ханна.

      Она взяла девушку за руку и потащила прочь со двора. Помона крикнула родителям, которые в нерешительности метались по дому, чтобы оставались на месте, и побежала вслед за стекающимися на шум Стражами. Ханна не произносила ни слова: она покорно следовала за Помоной, не пытаясь высвободиться, и испуганно оборачивалась на бдящих, которые решительно вышагивали в том же направлении. Они кратко переговаривались на своем языке, больше похожем на рыки диких зверей, и то и дело наклоняли головы на бок и касались указательным пальцем уха. Но чем ближе они подходили к источнику шума, тем менее убедительным казался их жест: от криков, ругани и рычания гудели перепонки.

      – Ой! – ни то взвизгнула, ни то всхлипнула Ханна, указав дрожащим пальцем в центр собравшейся неподалеку от дома Дианы толпы. Пока ряды не сомкнулись окончательно, еще можно было увидеть, что делается в сужающемся кольце.

      Негласнодвиженцы и толпы подтягивающихся зевак окружали трех Стражей, вставших в плотный круг спинами друг к другу. Они не решались подойти к Стражам ближе, чем на десять футов, несмотря на явное количественное превосходство, но топали, махали руками и орали что было мочи.

      Бранились.

      Скалились.

      Чего-то… требовали?

      Не замечая давки, Помона подбиралась все ближе к окруженным со всех сторон Стражам. Она не обращала внимания ни на свои габариты, из-за которых стеснялась иной раз садиться на скамью между соседями на школьных занятиях, ни на неудобства окружающих, которые сбивались все теснее и теснее, ни на то, что тонкое запястье Ханны выскользнуло у нее из руки. Помона расталкивала перед собой людей, которые не обращали на нее никакого внимания, пока не оказалась в первом ряду. И тут она увидела, на кого на самом деле ополчились жители Пэчра.

      Стражи заслоняли собой съежившегося, дрожащего от ужаса старичка, сгорбленного и совершенно безумного на вид – Пуда. Сколько себя помнила Помона, он делал все, чтобы не попадаться бдящим на глаза; он ненавидел их и боялся так, как никто не боялся в Пэчре, но сейчас из последних сил сдерживается от того, чтобы вцепиться в шерсть своим заступникам.

      Люди требовали отдать его им на растерзание.

      Наконец Помона начала вслушиваться в вопли толпы, и от услышанного сердце ее замерло.

      – Отдавайте! – горланили они. – Мы ему покажем, как мертвечиной швыряться!

      – Я ему эту дохлую кошку в глотку засуну! – орала женщина рядом с Помоной. – Ты посмотри на него, мразь такая, а ну отдавайте этого засранца!

      – Следующий в колодец полетит, – протянул мужчина с густой