Почти скандал. Элизабет Эссекс

как будто он прошел сквозь огонь. В нем все казалось таким же темным, угольно-насыщенным – черные как смоль волосы, текучая глубина глаз, из которых исчез свет, и бронзовая кожа, годами подвергавшаяся воздействию солнца, ветра и дождей. Вблизи в нем все казалось темным и неумолимым. – Почему вы явились с опозданием?

      Салли нужно было солгать, несмотря на обжигающий жар, прокатившийся по ее телу. Несмотря на то, что не далее как сегодня утром он назвал ее неумелым врунишкой. Она должна солгать, потому что в противном случае ей придется отказаться от своей мечты.

      Поэтому она сказала то, что ближе всего было к правде, отчаянно надеясь, что Коллиар поверит:

      – Я не был уверен, сэр… Что мне следует занять место на корабле.

      Коллиар нахмурился, продолжая взирать на нее, и меж его бровей образовались три вертикальные складки.

      – Вы, наверное, по-прежнему ощущали, что ваше истинное призвание – церковь?

      Салли должна была понимать, что письма братьев будут откровенными. Ей следовало лучше подготовиться.

      – Да, – только и смогла ответить она. И это было правдой – по крайней мере, правдой Ричарда.

      – А что, позвольте спросить, вы думаете сейчас?

      Салли постаралась вложить в ответ всю силу своей убежденности:

      – Я думаю, что, поднявшись на борт, я принял абсолютно верное решение.

      – Абсолютно?

      – Да, сэр. Мое истинное призвание – море. – Эти слова, без сомнения, были наиболее правдивыми из всего ею сказанного. В данный момент Салли была совершенно искренна. – Мистер Коллиар, вы сомневаетесь в моем рвении? Я всеми силами старался и стараюсь доказать свою нужность и полезность, как советовал капитан Маколден. У меня это не получилось?

      – Получилось. – Коллиар смотрел ей прямо в глаза, и Салли вновь ощутила всю силу его проницательного взгляда. Казалось, он видит только ее, но она знала, что это не так – он видел все вокруг. Всегда и неизменно.

      – Однако вы не хуже меня должны понимать, что иногда даже этого бывает недостаточно.

      Коллиар узнал ее. Это было неизбежно. Но даже холод осознания сего факта не мог пригасить жгучее ощущение в ее груди.

      Салли отвернулась, чтобы Коллиар не мог увидеть слезы, наполнившие ее глаза. Она не будет плакать. Черт возьми, ведь она из семьи Кентов.

      – Это довольно забавно… Весь день я размышлял о том лете. О лете, проведенном в вашем доме в Фалмуте. Я помню этот замечательный дом с великолепным видом на море.

      – О да… – Салли постаралась произнести это с юмором, уже догадываясь, к чему он ведет. – Думаю, мой отец и дня не выдержал бы в доме, из окон которого не открывается вид на море.

      – Идея использовать те полтора месяца для подготовки к экзаменам принадлежала вашему брату Мэтью. Вы помните?

      – Да, конечно. – Салли помнила все, как будто это происходило лишь вчера. Она была достаточно большой, чтобы завидовать их карьере, и ловить каждое слово как Мэтью, так и Коллиара. Особенно, Коллиара. – Тогда на две недели