Работа над ошибками. Павел Михайлович Кучма

обещание.

      Он так глубоко погрузился в свои мысли и воспоминания, что не заметил, как в дверном проёме детской комнаты появилась Надя. Она постояла какое-то время, глядя на то, как он держит обёртку от шоколадного батончика в руке и улыбается. После чего спросила:

      – И что ты улыбаешься, когда плакать надо?

      А? – от неожиданности он чуть не подпрыгнул на месте. Бросил в сторону жены испугано-виноватый вид, будто она поймала его с поличным на месте преступления, и застыл, как вкопанный.

      – Ох, уж эта Алина. Сколько не говори, всё равно без толку, – сказала Надя, войдя в комнату, и забрав у него из руки обёртку.

      – Да, ладно, Надя, – сказал он, чувствуя, как краска заливает его лицо от чувства вины перед дочерью, за то, что сдал её с потрохами.

      – Вот тебе и ладно! В следующий раз сам поведёшь её к стоматологу, мне последнего раза надолго хватило, – после этих слов Надя подняла руку и провела ладонью над головой.

      – Хорошо, Надюш, если надо я схожу с Алиной к стоматологу, а перед этим поговорю с ней.

      – Знаю я твои беседы. Хиханьки да хаханьки, ничего серьёзного.

      – Обещаю! Серьёзно с ней поговорю, – сказал он и обнял Надю, нежно поцеловав в лоб.

      – Обещалкин, – с игривой надутостью сказала Надя, – ты кушать будешь?

      – А что у нас сегодня в меню? – с дурашливо-серьёзным видом спросил он.

      – Овсянка, сэр! Со сливочным маслом и мёдом.

      – Звучит заманчиво и очень вкусно. Конечно же, буду.

      Он поцеловал Надю в губы, поднял на плечо и вышел с ней из детской. Надя демонстративно сопротивлялась, визжала и хлопала его ладонями по спине.

      Глава 3

      Он доедал вторую тарелку овсяной каши, когда Надя, нарушив молчание, спросила:

      – Слава, что это было?

      Он растянул набитый кашей рот в улыбке и с гордым видом произнёс:

      – Исполнение супружеского долга в соответствии с условиями брачного контракта!

      – Я про другое, – наморщив нос, сказала Надя, – за что ты просил прощение?

      Улыбку как ветром сдуло с его губ. Он перестал жевать и с усилием протолкнул в пищевод остатки овсянки. Опустив глаза, и наморщив нос, он произнёс:

      – Да так… приснился очень страшный сон. А главное настолько реалистичный, что я на время, после пробуждения, потерял чувство реальности.

      – Ну, сейчас-то всё в порядке?

      – Да, всё нормально, – ответил он, стараясь не встречаться взглядом с Надей.

      – Точно? – спросила Надя и, не давая ему возможности ответить, продолжила. – Слава, да на тебе лица не было, когда ты вбежал в кухню.

      – Не переживай. Всё в порядке, – по-прежнему не смотря в глаза жене, ответил он.

      Единственный человек, которому мы врём на протяжении всей жизни – это мы сами. Эту истину он чётко усвоил за последние два года своего никчёмного существования. Поэтому, не смотря на то, что перед ним сидела его жена, дочь была в школе, а сын в