Столетие французской литературы. Кануны и рубежи. В. В. Шервашидзе

истин и перевернутых сравнений, содержит в тенденции черты черного юмора, который обретет значимость философско-эстетической категории в сюрреализме. Бог и Сатана, Добро и Зло в поэзии Бодлера меняются местами. В «Отречении св. Петра» Бог – «яростный тиран, упившийся вина, спокойно спит под шум проклятий и молений» (пер. В. Левика). В «Литании Сатане» – иронической перифразе «Отче наш» – Сатана – «вождь изгнанников, целитель душ», «развенчанный Бог» (пер. В. Левика).

      Иронией пронизана очень важная и болезненная тема для Бодлера – тема всемогущества зла, «извечной человеческой жестокости». Эстетизация зла приобретает пародийный, гротескный характер. Черный юмор используется Бодлером как ироническое снижение поэтического пафоса:

      Когда ж прискучат мне безбожные забавы,

      Я возложу, смеясь, к нему на эту грудь

      Длань страшной гарпии: когтистый и кровавый

      До сердца самого она проточит путь.

      И сердце, полное последних трепетаний,

      Как из гнезда птенца, из груди вырву я,

      И брошу прочь, смеясь, чтоб после истязаний

      С ним поиграть могла и кошечка моя.

«Благословение». Пер. Д. Мережковского

      Ирония Бодлера ниспровергает с божественного пьедестала и символ «вечной женственности»: «Вечная Венера («каприз, истерика, фантазия») – один из соблазнительных ликов Дьявола» («Мое обнаженное сердце»):

      О, женщина, о тварь, как ты от скуки зла!

      Чтоб зубы упражнять и в деле быть искусной –

      Съедать по сердцу в день – таков девиз твой гнусный.

      Бездушный инструмент, сосущий кровь вампир,

      Ты исцеляешь нас, но как ты губишь мир!

«Женщина». Пер. В. Левика

      Вечная женственность в поэзии Бодлера неразрывно связана с темой сатанинской красоты, несущей одновременно и блаженство, и отраву:

      Порою опий властью чар

      Раздвинет мир пространств безбрежный…

      Твои глаза еще страшнее,

      Твои зеленые глаза:

      Я опрокинут в них, бледнея;

      К ним льнут желанья, пламенея,

      И упояет их гроза.

      Но жадных глаз твоих страшнее,

      Твоя язвящая слюна;

      Душа в безумье цепенея,

      В небытие погружена.

«Отрава». Пер. В. Левика

      «Цветы зла» – это «странствие в поисках Красоты». «Прекрасное – всегда неизбежно двойственно, хотя производимое впечатление едино» («Статьи об искусстве»). Двойственность Красоты подразумевает стирание граней между Добром и Злом, Богом и Сатаной, Красота – воплощение не только совершенства, но и губительного очарования, холодного безразличия:

      Вся, как каменная греза, я бессмертна, я прекрасна,

      Чтоб о каменные груди ты расшибся человек.

«Красота». Пер. В Брюсова

      Бодлеровская красота, лишенная романтической вселенской гармонии, одновременно губительна и прекрасна, «дитя небес» и «порождение ада». Стихотворение «Гимн Красоте» – манифест бодлеровского