Беззащитный. Никита Шмелев

вещицы, расставленные в обеих гостиных, теперь Игорь бы не смог точно описать ни одной из них. И, наконец, лицо – ее лицо – тоже стало стираться. Трудно было поверить в это, ведь так долго и с таким упоением он его разглядывал. А сейчас Игорь бы не смог толком и описать его, если бы пришлось.

      Все исчезало, меркло. Заменялось многообразием мира пробуждения.

      – О, проснулись, ваше высочество! – раздался голос Нины.

      Она стояла в халате, с чашкой кофе в руки, притом явно уже не с первой – ее взгляд светился жаждой деятельности.

      – Я что, долго спал? – спросил Игорь, все еще не завершив загрузку до конца.

      – Да больше десяти часов храпеть изволили! – задорно отвечала супруга. – Чего тебя так свалило-то? Вроде выспавшийся вчера встал, нет?

      – Да… Выспавшийся…

      Протерев глаза, он поспешил встать, покачиваясь на ногах, отвыкших за десять часов сна от нагрузки. Что бы там ни снилось, настала пора начинать первый промежуток за день, благо длиться ему только до ванной комнаты.

      Шаря руками, Игорь брал и натягивал на себя одежду. Что там надо было нынче совершить? Конечно, кроме как торчать до восьми вечера в крошечной каморке, где пахнет кофе вперемешку с гниющими чердачными перекрытиями? Так, расходники должны к полудню привезти, надо принять. Выполненные задания от копирайтера проверить. По страницам в сетях пора бы пройтись, уже давно не обновлялись, надо новых…

      Клеймо! Клеймо на ноже!

      Двух шагов не добравшись до ванной, Игорь покачнулся, запнулся, больно оперся всем своим весом на подогнувшийся внутрь большой палец ноги.

      На рукоятке ножа было какое-то клеймо, какой-то знак, который должен был стать зацепкой, первой уликой в поисках негодяя, который преследовал…

      – Да что с тобой? – спросила Нина, хмуря давно не крашеные брови. – Нехорошо, что ли?

      Помотав головой, Игорь поспешил скрыться в ванной.

      Первый шок от всплывшего в памяти ножа и никак не желавшего всплывать клейма прошел. Но никуда не делось огорчение от того, что в самый ответственный момент – изучения важной улики – сон так резко оборвался. На самом, как говорится, интересном месте…

      Да и грусть, сохранявшаяся внутри с самого момента пробуждения, тоже никуда не делась.

* * *

      – Слушайте, а сколько этому сараю лет? – спросил Игорь, глядя на местами потемневшие и сильно щербатые, но, несмотря ни на что, казавшиеся вечными кирпичи, из которых был сложен бывший фабричный корпус.

      Про «сарай» было, конечно, для красного словца. Возвышаясь над соседними пристройками метров на двадцать, прямоугольное здание с покатой крышей выглядело величественно, на расстоянии немного походило на католический собор. Вблизи, правда, сразу же бросались в глаза признаки, уничтожавшие всякую историчность. Во-первых, куча граффити по стенам. И, во-вторых, тот факт, что изнутри громадное здание было поделено на четыре этажа, и это разделение очень некрасиво виднелось через большие окна, где-то – еще деревянные, где-то – уже пластиковые. Игорю это очень не нравилось, будто взяли