Беззащитный. Никита Шмелев

внимательно следить за ее лицом и не пропустить признак того, что она что-либо будет недоговаривать из чувства стеснения перед ним. – Вы же знаете: я в полном вашем распоряжении.

      – Знаю, конечно… Вы сегодня и так…

      Тут она запнулась, крепко сжала губы, бороться с подступающими слезами становилось все труднее. Справившись с собой, она вздохнула:

      – Ладно, не буду вокруг да около. Вы и так уже достаточно сделали, чтобы тратить ваше время.

      Она встала, и Игорь, естественно, тоже вскочил на ноги. Вместе они подошли к каминной полке, на которой среди прочих вещиц стояла небольшая розовая шкатулка. Женщина открыла ее, достала сложенный в три раза листок и, слегка вздрогнув, показала Игорю.

      – Вот что он написал, – коротко пояснила она и сразу умолкла, не желая произнести лишнее.

      Листок был исписан размашистыми буквами. Игорь не пытался вчитываться, ему было достаточно нескольких ярко-красных пятен под текстом, там, где полагалось быть подписи.

      – Сам он пока не появлялся? – спросил Игорь.

      Она покачала головой и побыстрее убрала страшное письмо, видимо, боясь долго держать его в руках.

      Больше Игорь вопросов не задавал. Снова произошло нечто удивительное, что должно было бы его встревожить. Ведь в ту самую секунду, как он разглядел несколько пятен крови на письме, он уже знал все. Знал так, как если бы ей пришлось потратить час или больше, чтобы рассказать ему. Знал так же уверенно, как знал и ее саму, хоть и видел ее впервые.

      Был враг. Опасный и безжалостный преследователь. Он появился в жизни этой прекрасной женщины внезапно и тут же поставил своей целью настигнуть ее, подчинить себе, захватить, как захватывали дармовой кусок земли кочевые племена.

      Игорю не казалось странным, что никакого имени у этого преследователя не имелось. Оно и не требовалось, важнее было знать саму его суть. А суть эта была по-настоящему пугающей. Преследователь обладал, судя по всему, незаурядным умом и в то же время свирепостью и садизмом. Он и не пытался прикрыть свои домогательства хотя бы видимостью светлых чувств к этой женщине. Наоборот, он шел напролом, намеренно подавляя ее и запугивая. Сперва знаки его угрожающего внимания были попроще, но вот дело докатилось и до окровавленных писем.

      Они давали понять: в своей охоте он совершенно не боится пролить свою собственную кровь, а уж чужой не побрезгует тем более. Двое злоумышленников, конечно же, были подосланы им. Еще одна мера запугивания, «черная метка», и пока не самая опасная, худшее он припас на потом.

      Как это стало известно Игорю? Да велика ли важность? Вероятно, оттуда же, откуда он знал, что есть у этой женщины дети, кажется, двое. Что жизнь во всем этом изяществе – чего уж там, в роскоши! – нисколько не испортила ее миролюбивого, мягкого характера. Что, будь ее воля, она бы сделала свою жизнь гораздо скромнее, проще и понятнее. Но обстоятельства удерживали ее. Непреодолимые, с которыми ей приходилось мириться.

      Вот только ее имя…

      Впервые за то время, что он находился