Восемнадцать капсул красного цвета. Владимир Корн

Денис, и Глеб согласно кивнул: они самые, со стопроцентной вероятностью. – Замыкающий.

      И снова Глеб кивнул – обратил внимание. Шедший в цепочке последним был вооружен винтовкой с длинным стволом.

      – Что это у него, не пойму?

      – Сам не признаю – раритет какой-то. Походу, даже не магазинный, но оптика нехилая. И калибр еще тот. Что будем делать, Глеб?

      – Делать? Да ничего не будем, останемся на ночь здесь.

      А что, место вполне подходящее: вершина невысокого холма сплошь поросла чернолесьем, и оно надежно их скроет. Подходы к холму просматриваются нормально. И сыро без меры не будет: вода стекает вниз по склону. Стоит ли искать чего-то получше, когда до темноты осталось не так много времени? Их задача – скрытно прибыть в нужное место, Викентьев это особенно подчеркнул, остальное должно им быть побоку.

      – Семен, понаблюдай за ними.

      Затем в сопровождении Войтова, все так же пригибаясь, вернулся к остальным.

      – Ночуем здесь, – коротко объявил он.

      Полина с Молиновым тут же скинули рюкзаки, и только Атас по-прежнему продолжал лежать на спине, прижимая к груди ружье и глядя в хмурое небо.

      – Тут недалече к северу зимовье будет, – не меняя позы, заявил он. – Помнится мне, я в нем месяца три от ментов тихарился. Часа два ходьбы, не более, как раз до темноты успеем.

      «На севере, в паре часов, говоришь? Места там действительно глухие, леса, болота», – задумался Глеб.

      – И сколько с той поры прошло? От зимовья поди уже ничего и не осталось.

      – Лет десять минуло. Ну да, точно десять. Меня в Раздольном взяли, влепили пятерик. Только откинулся, все и началось, тоже пять лет. Лучше б червонец втюхали, лишь бы ничего не произошло. – И Лажев в сердцах сплюнул.

      – А что раньше молчал? – Вопрос Дениса прозвучал неожиданно зло.

      Атас рывком сел:

      – Слышь, Дёня, сколько раз я тебе говорил – не при делах я, божусь, сам знаешь на кого. А домишко еще век простоит: нижние венцы из лиственницы положены и срубили его не на болоте. Да и найти его трудно: тропочка неприметная, а вокруг болотина.

      Глеб взглянул на них обоих. Такое впечатление, что еще пара слов, и они сцепятся.

      «Знал бы, точно Лажева с собой не взял, – подумал он. – Не дай боже, влипнем во что-нибудь серьезное, и эта свара наружу вылезет в не самый подходящий момент».

      – Веди, – коротко бросил он.

      Два часа ходьбы – крюк небольшой, а ночевать под крышей – это не на открытом месте. Да и дождь, похоже, вскоре опять разойдется не на шутку. Не было с Викентьевым разговора, чтобы добраться как можно быстрее, он только об осторожности целых три раза повторил. Что для Петровича вообще нехарактерно.

      – Ого, да тут целые хоромы! – высказал одобрение Семен, когда густой ельник расступился, под ногами перестало чавкать и впереди, между сосен, показалось зимовье.

      Действительно, зимовьем строение назвать